Вспомнить все! Тема ноября 2009: "Совиспано! Совиспано!" Данияль Гуков

Для нас, тех, кто находился в Куито-Куанавале все два года командировки, «Совиспано» было чем-то, о чем мы знали, что оно существует, но не знали, что это такое. Нам было известно, что вместе с «Совиспано» приезжают какие-то дяди из Москвы, которые могут заявиться к нам с проверкой. Хотя, мы очень сомневались, что у них возникнет такое желание. Нам говорили, что наш корабль привозит в Луанду товары народного потребления, которые невозможно купить в Союзе. И когда приходит этот корабль, всю миссию посылают его разгружать. Правда, насколько верно последнее, я не знаю. Мы думали, раз присутствует слово  «испано», значит товары из Испании.

Впервые я ощутил присутствие «Совиспано» на 7-м или 8-м месяце командировки, когда советнику 16-й бригады полковнику Малюкину Василию Ивановичу выделили двухкассетный магнитофон, а мне моторчик для магнитофона – кто-то подумает, что это шутка, но это действительно так. Остальным ребятам тоже что-то перепало.

Товары нам выделялись из того, что оставалось невостребованным после распределения в 6-м ВО – то есть из того, что никому там не подошло, то ли по размеру, то ли по качеству. Хранились купленные товары в Менонге: каждый, кто уезжал в Куито, оставлял основные вещи в Менонге, и я не помню ни одного случая пропажи этих вещей.

Василий Иванович попросил, чтобы ему прислали его магнитофон в Куито, раздобыл где-то железный ящик с замком и уложил его туда. Через некоторое время нашему технику Пилипенко выделили маленький однокассетник, и мы стали уговаривать Василия Ивановича дать нам свой магнитофон переписать кассеты. И уговорили, так как я – человек, хорошо разбиравшийся в устройстве и эксплуатации Бээрдээма, Уазика, и киноаппарата «Украина», сказал, что магнитофоном надо регулярно пользоваться, иначе головки могут засохнуть. Но через некоторое время мой язык подвел всех: как-то я сказал  Василию Ивановичу, что левая колонка чуть-чуть хрипит, но это не страшно. Магнитофон был тут же уложен в ящик и пролежал там самого до отъезда Василия Ивановича в отпуск.

На повестке остался вопрос, куда мне девать свой моторчик, для чего по вечерам в курилке я стал всем рассказывать, что время работы моторчика в магнитофоне ограничено, и даже придумал какой у него ресурс. При этом я заявлял, что у меня, дескать, уже есть запасной моторчик – на тот магнитофон, который мне когда-нибудь может быть выделят. На эту утку клюнул все тот же Василий Иванович, и я ему сплавил свой моторчик.

После окончания училища в 1969 году я был направлен в ГСВГ, где прослужил более шести лет. А как там с вещами, все знают: уезжая оттуда, мы накупили вещей на несколько лет вперед, и жене, и детям, поэтому у меня не было особой тяги к вещам.

Когда я поехал в отпуск, мне дали джинсы и платье «сафари» – кажется, так оно называлось. Размера 62-64. Я носил и до сих пор ношу 50-й размер, а жена тогда носила 46-й. На вопрос, что мне с ними делать, мне ответили, что деньги  удержаны, что хочешь, то и делай. Правда уже в Луанде умные люди посоветовали мне обратиться к кому-то, и мне выделили железную банку финского печенья. А еще мне удалось выклянчить джинсики для младшей трехлетней дочери.

Что касается продуктов, их мне регулярно присылал из Менонге мой земляк переводчик Артур Кушхов. От него я получал конфеты, чай и кофе, которыми потом угощал ангольских гостей. Зная об этом, комбриг Рубен очень любил захаживать ко мне на огонек. Да и сам я был любителем этих продуктов.

Как-то после госпиталя в Менонге, дожидаясь самолета на Куито, я сидел вечером в курилке, и кто-то из больших начальников начал жаловаться на свои кроссовки: жене и сыну достались нормальные, а ему с каким-то браком. Я ему и скажи, что бракованные надо в Куито передать. Тут вмешался начпо со словами, что мы приехали сюда не за кроссовками, а выполнять интернациональный долг. Я не выдержал и выдал им все, что я думаю про «Совиспано» и про то, как все это делится. После чего попал в число отрицательных персонажей на все оставшееся время.

И последнее, когда я приехал в Анголу, у меня было два здоровенных чемодана, а уезжал я с одним полупустым. Правда, комбриг подарил мне новую фапловскую форму.

Улетал я из Анголы вместе с начальником связи 6-го ВО. Фамилию его не помню. Так вот, в Москве, чтобы переехать из аэропорта в гостиницу, пришлось нам взять два такси. Первую машину он битком забил вещами и сел сам. Во вторую сели мы с его женой – в то тесное пространство, что осталось от остальных их вещей, не поместившихся  в первой машине, и… от моего тощего чемодана.