Региональная общественная организация участников оказания интернациональной помощи республике Ангола
Поиск по сайту
Подписка на новости
Ваше имя:
E-mail:
Случайный MP3 файл с сайта
Установите Flash-проигрыватель 06. Каама

Перейти к разделу >>

21 марта - День независимости Намибии.

«ЗАПИСКИ ВОЕННОГО ПЕРЕВОДЧИКА»

Воспоминания военного переводчика группы СВС при СВАПО в Анголе, 1978-1980 гг. Михаила Власенко.
С.Шашков - Жребий

В Луанду мы прилетели с Олегом вместе. Начальник отдела кадров военного компонента миссии ООН в Анголе сразу перешел к делу.
- есть два места. Хорошее и не очень. Чтобы без обид, бросим жребий. Кому как выпадет – тому так и быть.

Возражений не было, кинули монетку. Мне выпал Уиже. Кадровик тут же стал расхваливать: это региональный штаб, там есть российские вертолетчики и вообще - есть места гораздо хуже. После чего он протянул Олегу руку, закатил глаза и мечтательно почмокал губами:
- Лобито! Я бы там всю жизнь служил!

Разговор был завершен быстро и уже официальным тоном:
– вылет к месту службы завтра утром, готовность к выезду на аэродром – 7.00. насчет переночевать - ключи от комнат в помещениях для транзитников получите у коменданта.

«Помещения для транзитников» оказались 20-футовыми морскими контейнерами, кое-как приспособленными для временного содержания. Обстановка спартанская – продавленная койка с несвежим влажным бельем, утлый шкаф для одежды и небольшой столик со стулом. На потолке – яркая лампа дневного света. Крошечное окошко забито снаружи досками, а изнутри его полностью закрывала ржавая противомоскитная сетка. В верхнем углу – кондиционер, который гремел во время работы, но особенно – в моменты периодического включения и выключения, когда от его содроганий дрожь охватывала всю внутреннюю пластиковую обшивку. Но это был комариный писк в сравнении с главным источником децибел - снаружи, буквально в двух метрах, находился дизельный генератор размером с три таких контейнера - он работал без остановок и неимоверно грохотал, извергая из двух труб сизый выхлоп.

Раздался стук в дверь. Олег.
- не спишь?
Отвечать не понадобилось – спать не получалось, хотя мы вымотались за последние сутки. Войдя, Олег молча поставил на столик пластиковую бутылку виски. У меня нашлась шоколадка и пачка сигарет. Посуды не было никакой и мы отхлебывали теплое пойло по очереди прямо из полулитровой емкости, морщась и мотая головой из стороны в сторону.

- старик, ты извини, что так получилось! – внезапно произнес Олег. Я непонимающе спросил – ты о чем?
- ну вот так получилось с этим жребием, ты не обижайся!
Я искренне рассмеялся.
- да ты что, какие обиды!!! Это судьба, чему быть – того не миновать!

Вышли покурить. Я подивился бездонной черноте неба, усеянное мириадами звезд. Большая Медведица – перевернута, ковшом вниз. Конец марта, время за полночь, а температура воздуха явно превышала 30. Но главное – удушающая влажность, которая мгновенно обволакивала все тело и пропитывала одежду, превращая ее в липкую и противную мануфактурную корку. Вернулись под гремящий кондиционер.

Олег рассказал, что он закончил педагогический институт и был призван на два года офицером, да так он в армии и остался. Экстерном окончил военное училище и честно карабкался по военной лестнице - служить пришлось от Камчатки до Плесецка. В отличие от меня, он уже был в Африке – успел послужить военным наблюдателем ООН в Руанде.

В ответ я поделился свежими переживаниями. Я планировался в миссию ООН в Ираке – я знал эту страну, язык, прошел всяческие собеседования и согласования, венцом подготовки стал приказ начальника Генерального штаба с указанием даты моего убытия и выписанный авиабилет. Но за два дня до вылета мне позвонил веселый полковник-кадровик и сказал, что у него для меня две новости – хорошая и плохая. С какой начать? Я внутренне сжался и ответил – с плохой.
Твой билет в Ирак аннулирован, ты не едешь. Пришел приказ покруче, и туда поедет другой офицер.
Понимая, что я несколько ошарашен, он сразу перешел к хорошей новости – зато поедешь в Анголу!
Олег от души рассмеялся:
- так в Ираке в три раза больше платят! И никакой малярии тебе, ни войны! Простых вещей не понимаешь! Ты бы еще в Женеву намылился!
- Да, это не монетку кидать! – согласился я.

Мы допили остатки виски и вновь вышли на улицу - уже светало. Чуть в стороне один за другим натужно набирали высоту взлетавшие с аэродрома Луанды транспортные самолеты. В основном это были Ан-12, но попадались и Ил-76, оглушавшие округу ревом реактивных двигателей на максимальной тяге. Про сон мы окончательно забыли и пошли готовиться к новому дню – в нашей жизни была перевернута еще одна страница.

В 6.45 мы стояли у назначенного места, имея вид увядших цветов. Помимо нас двоих, в белый минивэн погрузилось еще несколько вновь прибывших – это были полицейские наблюдатели из разных стран. Через полчаса мы уже выгружались на площадке ООН – между грузовым и военным терминалами международного аэропорта имени 4 февраля. Позади была пара больших ангаров, перед нами – стоянка, на которой почти все самолеты были зачехлены, кроме двух – маленькой «Цессны» и четырехмоторного транспортного С-130 «Геркулес». Возле них копошились техники, к нам подошел майор MOVCON (Movement Control) с бразильским флагом на рукаве, который сверил списки вылетающих и распределил по бортам. Вскоре по команде бразильца я и двое наблюдателей-полицейских направились к «Цессне» - она летела в Уиже. Олег и другие пассажиры остались ждать своего вылета – им предстоял полет на С-130, который ходил по большому кругу: стартуя из Луанды утром, вечером он возвращался туда же после 4-5 посадок в различных местах согласно плана.

Мы часто общались с Олегом по телефону, созваниваясь по возможности 3-4 раза в неделю. К слову, связь в миссии была налажена отлично – даже в самом захудалом тимсайте была спутниковая тарелка, посредством которой можно было круглосуточно общаться при очень приличном качестве звука и скорости передачи информации, в том числе по закрытым каналам. В каждом штабе сектора имелась тарелка диаметром метров пять, а в штабе миссии в Луанде таких тарелок было несколько. А вот что касается бытовых условий и оперативной обстановки, то они различались до такой степени, что порой казалось – это разные планеты. При этом на денежном обеспечении военных наблюдателей это не отражалось никак – все в миссии получали одинаково.

Олег, с трудом скрывая восторг, рассказывал:
– старик, это курорт! Тимсайи занимает два этажа лучшей гостиницы, первый – рабочие помещения, второй – просторные одноместные номера с видом на океан. До отличного песочного пляжа – 30 метров. Каждый день нужно ездить в патруль, то есть проверить цены на местных рынках с закупкой свежей рыбы и других морепродуктов. Рабочий день – до обеда, после которого следовал заслуженный отдых, вечерний променад на набережной и неспешный ужин на пляже с местным пивом и импортным джином.

Я делился своим житьем-бытьем. До 30 вылетов в неделю на вертолете с 4-5 посадками на неподготовленных площадках в «угрожаемых местах», несколько раз садились на минное поле - узнали об этом уже после посадки от местных, которые не подошли ближе 150 м и очень удивились нашей отчаянной храбрости. Были истории с вывозом найденных схронов оружия, когда в Ми-8 грудой сваливали мины и снаряды, были обстрелы и масса иных увлекательных приключений. За первые три месяца мой налет составил более 200 часов и вертолетчики (а экипажи были российские) откровенно указали на мою оплошность – надо было завести летную книжку…

Это я не к тому, что вот какой я героический. Несколько раз во время вылетов мы были на лезвии бритвы, но повезло. Сменившему меня в Уиже по ротации военному наблюдателю из Польши повезло даже больше – во время одного из верификационных полетов Ми-8 завис над заброшенной деревенькой на высоте нескольких метров, когда из окружающих зарослей выскочили полтора десятка человек в черном и открыли огонь из автоматов почти в упор. Спасло мастерство летчиков и везение – по прилету в вертушке насчитали 29 пробоин, причем одна пуля застряла в переплете остекления кабины и шла прямо в голову командиру, а три прошли в сантиметрах от поляка, который сидел на топливном баке – и прошли насквозь, не задев! В тот момент и выяснилось, что заносчивый поляк, до этого разговаривавший со всеми только на английском, очень неплохо владеет русским. Но это так, отступление.

Через пару месяцев Олег стал жаловаться, как надоели эти крабы, лангусты и королевские креветки, особенно после моих рассказов, что я столуюсь у наших вертолетчиков – там было несколько человек, которые восхитительно готовили борщ, котлеты по-киевски и свиные отбивные, благо на рынке в Уиже был очень неплохой ассортимент, кроме морепродуктов. Я несколько раз в шутку предлагал Олегу поменяться, но он всякий раз отвечал, что, мол, уж потерпит как-нибудь.

Командование миссии понимало, что места службы уж очень неравнозначны, а потому примерно раз в полгода проводилась ротация и наблюдателей перемещали в другое место. Понятно, что желающих убыть из уютного тимсайта на берегу океана в замызганную палатку в кишащем змеями лесу не было и все цеплялись за любую возможность. Был случай, когда офицер умышленно совершил мелкое ДТП и потом ссылался на то, что находится под следствием местной дорожной полиции, которую сам же и щедро просил потянуть....

Не знаю, каким образом Олег сумел отбиться от всех попыток кадровиков его ротировать. По телефону он эту тему сразу отрубал, мы встречались несколько раз лично в штабе миссии, куда меня перевели из Уиже, но и там, даже с рюмкой, он так и не раскрыл секрет, каким образом он так лихо зацепился аж на девять месяцев. И тут командующий силами ООН в Анголе генерал-майор С. Обенг (Гана) издал приказ о ротации - в нем четко было оговорено, кто, куда и когда переводится, и имя Олега в списке было первым – ему надлежало убыть в региональный штаб Сауримо, причем уже через два дня.

С-130 вылетел из Луанды по давно привычному маршруту. В грузовой кабине сверкали краской два новеньких джипа Nissan Patrol – их тоже отправили в Сауримо с центральной базы хранения миссии. Первая посадка была в Лобито, где на борт поднялся Олег с нехитрыми пожитками и один отпускник, затем – еще одна промежуточная посадка, в Лубанго. Там при посадке у самолета лопнуло колесо основной стойки и вместо обычных 20-30 минут задержались почти на полтора часа, пока получили добро на вылет. В полетном листе значилось еще две точки –Уамбо и Сауримо, а оттуда прямиком обратно в Луанду.

В Уамбо сели, естественно, с задержкой от графика и даже не выключали двигатели - на борт быстро поднялись еще несколько сотрудников ООН и «Геркулес» порулил на взлет. Он еще не успел выйти на эшелон и карабкался, набирая высоту, когда в двигатель ударила ракета ПЗРК. Самолет клюнул и взревел оставшимися, но сил не хватило.

Ровно через неделю в том же месте был сбит из ПЗРК второй С-130 миссии ООН, и самолетов этого типа с буквами UN на борту в Анголе не осталось. А незадолго до этого при неясных обстоятельствах разбился самолет спецпредставителя генсека ООН. В этих трех катастрофах погибли более 50 человек из 14 стран, но это уже другая история. Как стала историей и сама миссия ООН в Анголе – весной 1999 года правительство этой страны указало ООН на дверь, подразделения ФАА развернули наступательные операции и вскоре с войной было покончено.


© Copyright: Сергей Шашков, 2020

https://proza.ru/avtor/sergey15



© Союз ветеранов Анголы 2004-2024 г. Все права сохраняются. Материалы сайта могут использоваться только с письменного разрешения СВА. При использовании ссылка на СВА обязательна.
Разработка сайта - port://80 при поддержке Iskra Telecom Адрес Союза ветеранов Анголы: 121099 г. Москва , Смоленская площадь, д. 13/21, офис 161
Тел./Факс: +7(499) 940-74-63 (в нерабочее время работает автоответчик)
E-mail:veteranangola@mail.ru (по всем вопросам)