В то суровое время наша южная партия в городе Лубангу была полностью интернациональной. С нами работали представители России, Украины, Белоруссии, Татарстана, Башкорстана, Армении и Республики Мари-Эл.

Естественно, мы тесно сотрудничали с большим коллективом подсоветных- ангольцев. Наш Институт относился и непосредственно подчинялся Министерству Обороны Анголы.

Как уже писала в своих воспоминаниях, в последствие руководителю всей экспедиции в Анголе Пискулину В.А., несколько десятилетий (до конца своей жизни) работавшего на благо африканского государства и отмеченного наградами Анголы, присвоили звание генерала Вооруженных Сил Анголы.

Среди наших ангольских специалистов многие были военными, проходившими у нас службу и изучавшими сложные науки картографии, топографии и геодезии. Некоторые уже прилично ориентировались в предмете и самостоятельно дублировали многие камеральные и полевые работы. Счастье наших ангольских стажеров было неимоверным, когда подтверждалась идентичность отработанного визуально аэроснимка или качественно проверенного в поле материала.

Мы предполагали, что некоторые наши ангольские специалисты хорошо понимают и говорят на русском языке. Поэтому зачастую было трудно обсуждать какие-либо совершенно специфические темы ,не предназначенные для ушей наших подсоветных.

Мы уходили курить, но и там к нам присоединялись наши ангольские коллеги ,составляя нам компанию. По душам говорили только дома в отеле, у бассейна или устраивали собрания в воскресенье на отдыхе, уже под присмотром советских советников или родных кубинцев.

Так мы конспирировались месяца четыре до тех пор ,пока наш замечательный руководитель южной партии не разродился тирадой в адрес неугодного работника на родной украинской мове, понятной всем национальностям СССР и недоступной для восприятия ушам иностранцев. Мы это недоумение видели по лицам особливо талантливых ангольцев.

Это я уже потом с опытом осознала, что иностранец ,выучивший новый для себя язык, русский, понимает только в пределах того воспринятого словарного объема ,с которым сталкивался в процессе общения и изучения , ему трудно сориентироваться в смысле фразы ,сказанной на языке из общей, славянской семьи.

Так мы иногда стали и размолвлять и разуметь украинский с белорусским языки, столь родные и ясные в ту пору всем национальностям нашей необъятной советской Родине.