Региональная общественная организация участников оказания интернациональной помощи республике Ангола
Поиск по сайту
Подписка на новости
Ваше имя:
E-mail:
Случайный MP3 файл с сайта
Установите Flash-проигрыватель 04. Четвертый тост

Перейти к разделу >>

21 марта - День независимости Намибии.

«ЗАПИСКИ ВОЕННОГО ПЕРЕВОДЧИКА»

Воспоминания военного переводчика группы СВС при СВАПО в Анголе, 1978-1980 гг. Михаила Власенко.
В.Снатенков. Путешествие по Анголе.
В качестве гида я организовывал сначала поездку в Намибию. Страна беспроигрышная: необыкновенные ландшафты, удивительные национальные парки со всеми африканскими животными и на машине, взятой в прокат можно безопасно путешествовать. Нас 13 человек – чертова дюжина. На легковые российский права мы взяли 14-местный микроавтобус и проехали за две недели больше 3-х тысяч километров. Огромные дюны пустыни Намиб, нацпарк Этоша (слоны, жирафы, носороги, страусы, зебры, антилопы всех видов и т.д.), многотысячное лежбище морских котиков, пик Шпицкоппе и многое другое не могли не восхищать, собравшихся вместе любителей природы. Не хватало общения с чернокожим населением. Фотографии около полуобнаженных химба или около дам в специфичных шляпах народности гереро, это наше позирование около африканцев, самолюбование туриста, а не действительная жизнь далёкого континента. Туристы боятся африканских стран, которые в подавляющем большинстве нищие и удовлетворяются организованными турами, где создан европейский сервис. Наша поездка оказалась слишком комфортной и, пожалуй, поэтому с африканцами мы общались мало.
После двухнедельного турне группа улетала домой, а у меня путешествие продолжалось еще больше месяца по Анголе, Конго и другой стране Конго. Все три страны не тронуты туризмом и можно было не сомневаться, что возможность общаться с местными жителями представится. Билет на перелет в Виндхук, а обратно из Браззавиля стоил около 900 евро, т.е. примерно столько же, как если улететь домой вместе с группой. При наличии времени путешествия могут обходиться значительно дешевле, если проезжать по четырем-пяти странам, а не летать в каждую отдельно.
В Намибию въезд безвизовый, а в другие три страны визы стоят очень дорого, около 120-150 евро каждая и оформляются канительно. В посольства Анголы и Конго (Киншаса) нужно представить бумагу о наличии на персональном счете не менее 5 тысяч евро и, кроме того, оплатить дорогой отель на все время пребывания в стране. Беднейшие страны мира ожидают у себя только богачей, которые будут сорит деньгами в отелях, ресторанах или казино. Понятно, что все бумажки в столь необычные посольства часто рисуются, а за визы действительно нужно заплатить.
            Самолет между соседними странами из Виндхука в Лубанго стоил около 150 евро. В аэропорту, как часто бывает в Африке, иностранца атакуют таксисты. Лишь тут я начал думать как буду пробираться по Анголе, поскольку до этого был поглощен организацией путешествия с группой по Намибии. Многие государства по западной стороне Африки, как и в центре ее, славятся криминальной атмосферой. Где найти первую недорогую ночевку? Информация в интернете о возможных способах путешествия по не затертым маршрутам часто бредовая. При этом она настойчиво копируется с сайта на сайт и объявляется эксклюзивной.
            Пока не выяснена мера опасности страны, т.е. нападают ли бандиты вероломно и часто на иностранца, не нужно спешить выходить из аэропорта вместе со всеми прибывшими рейсом. Даже если ехать на такси, лучше переждать, когда перехватают всех клиентов, спадет ажиотаж на встречающих и уехать с кем-нибудь из частников. В последствии выяснилось, что опасно в Анголе в основном в столице и, может быть, еще в паре крупных городов, где туриста любят пограбить чаще всего полицейские.
Из аэропорта Лубанго мне удалось через час уехать автостопом в город на джипе. Совсем не бедный житель Анголы в разговоре со мной ругал капитализм и подвез меня по моей просьбе к крупнейшему госпиталю. Есть закономерность: в странах третьего мира ориентированных в прошлом на социализм, до сих пор обязательно работают по договорам наши врачи. Они что-нибудь да подскажут залетному путешественнику для ориентира. В Лубанго работают около 35 «русских врачей» (из всех республик Советского Союза) но раньше их, конечно, было здесь больше. Госпиталь когда-то построен СССР и в нем задержались многие хирурги. Больница рассчитана на 400 коек, в которой лечатся ангольцы. После распада СССР многоэтажное здание ремонтировалось уже китайцами и для провинциального города госпиталь сравнительно аккуратный. С крыши госпиталя хорошо обозревается город и необычные окружающие ландшафты. Дома из кирпича выстраиваются по зеленым холмам, за которыми видны скальные стены, поднимающиеся в отдельные массивные плато. На крыше дует ветерок, и врачи ходят туда на перекур между операциями.
Переночевал я недорого в комнате какой-то церковной миссии и на другой день два доктора на своей машине предложили мне экскурсию на каньон. За час мы доехали до цели. Выветривания скал кругом очень художественные, но не повезло с погодой: толком ничего не сфотографировал, потому что глубочайшие пропасти каньона утопали в тумане. Туман здесь часто прячет красоты ландшафта.
            Из Лубанго автостопом удалось быстро уехать в направлении порта Намибе. После нескольких пересадок стало понятно, что автостоп в Анголе благодатный; шоферу на скромном автомобиле нужно недорого заплатить, а бизнесмен сделает широкий жест иностранцу и откажется от платы. Такое перемещение для туриста совсем экономное. Не во всех африканских странах можно столь дешево кататься. Отели в стране дорогие, от 50 до 100 долларов и это те, которые считаются дешевыми, остальные – за баснословные цены; в селах совсем нет никаких гостиниц. Без палатки в Анголе делать нечего. Палатку, разумеется, нужно ставить при отсутствии зевак. Еда на рынках очень дешевая, в ресторанах – дорогая. Гурманам в любой африканской стране придется раскошеливаться. Продукты в городских супермаркетах несколько дороже, чем в Европе.
            Доехал до базара, около которого нет поселка. Устроен он на обочине дороги в чистом поле. Базар грязный, состоящий из каких-то сарайчиков, но занимает немалую территорию. Продаются фрукты, овощи, чуть-чуть мяса, хлеб свежий, соль крупномолотая в мешках. Я достал фотоаппарат. Люди надо мной посмеиваются, но реагируют на фотографирование не болезненно. Народ сельский, простой, открытый. Некоторые даже не понимают, что их фотографируют. Многие персонажи колоритные, с выразительными на лицах характерами и ярко разряжены. Кому трудно вообразить жизнь в средние века, нужно увидеть далекую от туризма сельскую Африку.
Пока ходил по базару, началась буря: ветер поднял невообразимую пыль и полил, как из ведра дождь. Пережидая ливень, я съел несколько манго с очень вкусным пшеничным хлебом. Чуть окончился дождь, меня подхватил с дороги джип, и я доехал до спуска перед серпантином, который называется Серра да Леба. Это известное место, о нем есть даже информация в интернете.
            Африканская тектоническая платформа поднимается во многих местах выше километра над уровнем моря и более. Не будь этих поднятий, континент был бы еще жарче. В Анголе простирается огромное плато Бие, которое резкими ступенями спускается к океану. Информация о том, что в Анголе нет дорог, устаревшая. В строительном смысле многие страны Африки осваивают китайцы. В горах Серра да Леба на сбросе высоты выстроен извивающийся серпантин. Он расположен между высшей точкой страны (2703 м) и каньоном, и с противоположной стороны эффектно фотографируется. Не будь здесь даже серпантина, сам по себе хребет и врезающиеся в него ущелья смотрятся тоже головокружительно. Погода была кислой, дождливой, но поднимался ветер, обещающий разогнать тучи. Действительно, через час из-под облаков заворожили лучи опускающегося солнца. Засияли ярко скалы, выступающие над джунглями. Каньон, серпантин и скалы по канве хребта на закате солнца создают особенно величественную панораму природы.
В Намибе приехал попуткой и поздно ночью. Жалел, что ехал ночью, потому что часто в темноте выступали контурами необыкновенное холмы, состоящие из огромных каменных глыб, среди которых любые деревья казались маленькими. Спросил у водителя про гостиницу, но он меня уже привез к себе и предложил комнату для ночлега. Дом его отца только что отстроенный оказался богатым; отец рассказал, что старый дом сгорел, и они семьей построили новый. Этот добротный дом смотрелся бы неплохо даже в Гамбурге или Петербурге. Большие просторные комнаты, особой штукатурки стены, затейливый кафель на кухне, но все это добро за высоченным железным забором, как у русских куркулей в богатых пригородах. В доме душновато, может быть потому, что потолок изнутри обшит модным в этих краях европейским пластиком и не дышит. Ночлег удался, но было очень ритуально в честь иностранца: поздний ужин с большим количества мяса, специальные расшитые простыни на постели и утром завтрак с родственниками. Притом не есть много нельзя, не уважительно к хозяевам.
Сам городок Намибе удивляет пустыней, на которой он располагается. Пустыня Намиб еще долго тянется прибрежной полосой и по Анголе. Залив около городка находится на выжженной глине. По заливу рассеяны лодки рыбаков и стоят несколько баркасов. Атмосфера в селении не криминальная, хотя на грязном рыбном рынке встречается шпана, которая еще не научилась обхаживать туристов ввиду их редкого здесь появления.
            Из города Намибе до поселка Луцира прекрасная асфальтовая дорога. Машин немного, но удалось быстро сесть на попутный грузовик. Португальского языка я не знаю, с водителем говорить не мог; можно было предаться созерцанию. Глина и пески по мере удаления от берега сменились на весеннюю степь, напоминающую мне оренбургское детство. Запах степи с ковылью и цветами кружит голову. Встречаются поразительные естественные маковые поля, и жаль, что нельзя остановиться здесь на день для фотографии. Время моё ограничено, дорога долгая и трудно угадать, где нужно задержаться побольше. Бархатная степь иногда обрывается оврагами то с белой, то с красной глиной. Дорога удаляется от океана, меняется ее высота, появляются холмы. На холмах опять вырастают огромные валуны. Также меняется растительность; она необыкновенная: всякие бутылочные деревья, какие-то невероятные акации, дендроидные стволы, множество сухостойких суккулентов на очень своеобразной саванне. И это смена происходит в течение одного дня. Мне ехать до экватора и, наверно, встретятся все природные зоны от пустыни до джунглей. Хижины пастухов химбу встречающиеся в саване составляют естественные строения. Сами химбу здесь значительно интересней намибийских, очень выразительны лицами и какие-то совсем не туристские: не знают, что нужно просить деньги за фотографирование.
Из Луциры до поселка Симо около 150 километров, если смотреть по карте. Голосовал около 6 часов, и почти не было транспорта. Куда-то проехал джип, но в такой глуши одинокого иностранца водитель, видимо, струсил взять. Дорога оказалась практически не ездовая, потому что прошли дожди и разлились реки. Пока капал дождь, стоять приходилось под недостроенным мостом, около которого шла колея нужного мне направления. Вдруг под мостом появляется пастух с двумя коровами. Таких пастухов по пути я уже видел, они чем-то похожи на масаев в Кении, правда без их украшений на ушах и шее. Трудно описать его наряд. Яркая накидка на плечах, ноги высоко оголены, чтобы ходить по росистой траве, на плече лук с тетивой, в руке нож похожий на мачете и котомка видимо с едой и водой. Нельзя было не удивиться такому явлению. Я достал фотоаппарат. Пастух тоже удивился встрече под мостом с фотографом, так как туристов здесь не бывает, и никто на пастухов фотоаппаратами не машет. Он даже посмотрел на меня с опаской, хотя и был при вооружении. Когда я его сфотографировал, ему это показалось странным. Он несколько пожал плечами. Так мы и расстались. Мне стало стыдно: ну кто из нас дикарь, он в свей первобытной одежде или я с вездесущностью фотографа.
Затем нашелся все-таки попутчик-мотоциклист, который согласился везти меня за 10 долларов. Его зовут Бенито Гимба. Имя его нельзя не назвать уже потому, что он виртуозный мастер езды по бездорожью. Я ехал впоследствии раз 20 с другими мотоциклистами по Анголе, но не встретил равных Гимбе. Одолели мы километров 130, но ехали почти 8 часов: такая была дорога. На плечах у меня висел килограмм на 20 рюкзак, опирался он слегка на сиденье, и Гимба учтиво насколько возможно прыгал по камням на мотоцикле, почти вставал вертикально на дыбы и разгонялся при возможности на каждом выровненном участке. Мы ни разу не кувыркнулись. Удивительно, все движения выверены и ни единой ошибки. Часть дороги уже строилась, но видимо в дожди стройку приостановили. Трассу строят китайцы, уже поставлены все мосты, а заехать ни на один из них невозможно из-за организованных бетонных перегородок. Можно предполагать через год-два следующие путешественники проедут здесь с комфортом. Когда стемнело, Гимба предложил взять мой рюкзак вперед себе на бак, но я не мог настолько смалодушничать, хотя страдал от боли в плечах. Мне доставалась только тряска; ему же требовалось постоянно управляться на ямах и кочках. Не доехав до цели, я сдался и пошел с рюкзаком на огонек пастухов, а Гимба потрясся дальше. При расчете я заплатил мастеру больше оговоренного, отчего он очень смутился.
У костра, к удивлению, играла музыка (на батарейках) и с десяток африканцев танцевали. С моим появлением танцы прекратились. Это были не химбо, но пару женщин среди них оказались обнажены до пояса. Пастухи и пастушки уже не раз встречались полуобнаженными. Я попросил одним португальским словом «тента» поставить рядом с хижинами палатку. Мужчина показал мне место. Вытянувшись на коврике, я мгновенно уснул. Глубокой ночью началась гроза. Пришлось вставать и натягивать второй слой палатки. Утром африканцы поднялись с рассветом, а я проснулся в десятом часу. Надо мной простодушно смеялись.
            Оставив рюкзак у пастухов, ходил сегодня от одного стана к другому. Крестьяне здесь – и пастухи, и земледельцы. По берегу реки есть небольшие поля, обрабатывающиеся мотыгами. Выращиваются на полях помидоры, капуста и какие-то съедобные листья. Около одной хижины угодил на завтрак. Завтракают здешние жители лишь после того, как несколько часов поработают на поле. Лишним весом они, разумеется, не страдают. Ел маниочную кашу с помидорами. Хорошо, что были печеньки в запасе в ответ на приглашение позавтракать. Селяне едят два раза в день и рацион их скуден. В лучшем случае раз в неделю режут овцу, а в остальные дни едят кашу и некоторые сезонные овощи или фрукты. После обеда удалось добраться до реки и переправиться через нее. Грузовые машины, утопая наполовину, волокутся трактором на длинном тросе. Деревни после переправы, как таковой нет, хотя она и указана на карте. Здесь нет ни одного магазина, а пастухи живут как кочевники, меняя места своих плетеных хижин. Правда есть полицейский пост с одним кирпичным домиком и военной палаткой. От полицейского поста начинается новая асфальтовая дорога, которая тянется до поселка Гранде Домбе.
            О еде можно добавить, что пастухи иногда выносят к дороге и продают проезжающим простоквашу в пластиковых бутылках. Пока полицейские переписывали мой паспорт, я поужинал простоквашей с оставшимся у меня печеньем и уехал на грузовой попутке дальше по новому асфальту. До следующего поселения нам не встретилось ни одной машины. На ночь глядя зарядил дождь. В поселке для ночлега нашелся уголок под крышей какого-то административного здания, где можно было поставить палатку. Из-за дождя прогуливавшихся жителей не было, и палатка осталась никем не замеченной.
            Утром разглядел селение. Городок Гранде Домбе выглядит уничтоженно. Дороги убиты и рытвины залиты мутными лужами. Двух-трех этажные кирпичные дома без окон и дверей брошены людьми после войны. Заселен в основном центр городка, но и в нем все разбито и очень грязно. Сходил на базарчик, там бедно даже фруктами и также грязно. На фоне полной нищеты на главной улице стоят дорогие джипы. Социально люди резко расслоены. В центре две забегаловки под навесом – единственное место, где есть еда. Рис с мясом стоит очень дорого. Здесь сидят хозяева дорогих автомобилей и пьют благородные напитки в виде колы, пива и виски. Посидеть с бутылкой колы по провинциальным меркам считается престижно. Уже несколько раз видел такие компании. Несколько человек среди проводящих досуг обязательно толстые. Физиономиями эти толстые очень похожи на русских, которые околачиваются в барах. Музыка из кафе оглашает округу. В городке всего-то радостей: напитки для бизнесменов, телевизор с американскими мордобоями и громыхающая попса у кафе и на автовокзале. Этим ограничивается вся духовная жизнь. Нищета и убогое богатство выпирают как в нашей российской провинции, только с ещё большими контрастами.
            Гражданская война в Анголе, несмотря на множество сведений о ней в интернете, освещена очень запутанно. Нам в рассказе можно ограничиться лишь справкой, что она длилась с 1975 по 2002 годы. Кроме того, до Гражданской войны Анголу потрясала Национально-освободительная война, начиная с 1961 года. За годы только Гражданской войны в стране погибло около полумиллиона человек.
            До Бенгалы доехал на автобусе. Меняются ландшафты и особенно их растительность. Встречаются удивительные кактусы, высокие, как деревья, много баобабов. Баобабы здесь знатные, с густой кроной, которую ещё обвивают различные растения, и получается богатая шапка на толстяке. В Бенгале пришлось заплатить 40 евро за номер, дешевле ничего нет. Номер, конечно, буржуйский. Я закупился, постирался, наелся и поменял деньги на черном рынке. Из Бенгалы съездил в порт Лобито. Порт огромный, весь завален контейнерами, выстроенными многоэтажно. Грузовые суда из Бразилии, Китая, Конго пассажиров на борт не пускают. Очередной раз убедился, что судоходно по африканскому побережью пробираться трудно – не так как Индонезии, и даже в Индии.
Лобито и Бенгала вместе составляют некий экономический центр, от них идёт дорога на восток страны и дальше в Замбию и Конго. Там настоящая ангольская глушь и многие районы не разминированы после войны. На север главное направление грузовиков проходит между городами Лубанго, Уамбо (Хуамбо), Луанда, которая тянется в основном через горный массив Бие. По какой бы дороге не ехать выступающие на пути хребты и вершины обещают представить красивейшие ландшафты. Например, если из Люциры проехать 60 км до поселка Чинквите, то окажешься у массива Серра де Неве, поднимающегося на 2500 м. Анголу нельзя назвать классической горной страной и все же она вся в горных массивах, хребтах, вершинах, заросших саванной и джунглями. Особенно красивой и одновременно недоступной считается гора Моко (2619 м). По стране ещё не поехали туристы и не написаны для них восторги, ещё не названы памятники природы, кроме нескольких нацпарков, куда возят официальных делегатов бизнеса. Ангола не тронута туризмом даже вблизи имеющихся дорог. Что говорить про восточные провинции, уходящие в сердце Африки. Государственная верхушка страны пока не заинтересована в массовом привлечении туристов и это видно потому, как трудно и дорого выдается ангольская виза. Крупный бизнес наживается богатыми недрами страны, ими также интересуются государственные и финансовые воротилы США, Китая, Европы, поэтому Ангола остается простором для настоящих путешествий. Её ещё не захватила лихорадка массового туризма.
Из Лобито через Балабайбу и город Сумбе идет хорошая асфальтовая дорога в порт Амбоим и дальше в Луанду. Чем ближе к столице, тем освоеннее местность и лучше дороги. На этом пути расположен национальный парк Кисама, но по сравнению с парками Намибии, Ботсваны, Мозамбика и Замбии он беден животными; война сказалась даже на животных. По дороге на Амбоим водитель закупался фруктами в поселке Кангало (Кангуло – на карте), там они очень дешевые. Город Сумбе очень грязный, а Амбоим по сравнению с ним намного приятней. В нем хороший пляж и несколько выступающих в океан утёсов, на которых растут кактусы-деревья. С утеса открывается замечательное обозрение поселка, берегов и океана.
Ночевал сегодня в палатке на пляже у одного очень уютного ресторанчика, который содержит поселившийся очевидно навсегда португалец. В Африке в португалоязычных странах (например, Ангола, Мозамбик), европейский язык утвердился после длительной колонизации. Также двумя днями раньше мне уже  встречались португальцы-аборигены отпрыски колонизаторов. На них смешно смотреть, они совсем другие европейцы, как будто из 17 века: заросшие бородами, потертые Африкой, с блестящими глазами и запоминающимися физиономиями, правда зубы почему-то у всех кривые и пародонтозные. Их колорит – дань старой Европы, когда европейцы не были ещё обременены цивилизацией и выглядели живее. У одного из таких типажей я поменял деньги, ну и немного их поспрашивал. Они про себя так и говорят: «и не африканцы и не португальцы».
Забыл упомянуть, вчера чтобы сфотографировать одно красивое ущелье, поднимался на гору. На пути было много баобабов, а на верху, около обрывающегося ущелья под тряпочным навесом поселился на время какой-то молодой (очень скромный) африканец. Спросил его, что он здесь делает. Юноша объяснил, что живет на горе уже несколько дней и молится своим родителям (очевидно умершим). Около его самодельной палатки была устроена из камней пирамидка высотою полметра. Здесь абсолютная тишина и укромное место для молитв духам предков.
В порту Амбоим стоит несколько баркасов и довольно много рыболовецких лодок. Рыба здесь в избытке, и её вялят на солнце на специально устроенных шестах. Она очень крупная. Чистят её сначала в песке, после чего моют и продают за копейки или оставляют вялиться. Все эти поселки не на вкус туристов, хотя такая жизнь как раз и является Африкой. Здесь грязновато, но вполне можно найти удаленный чистый пляж и поставить палатки. Люди в посёлках и деревушках везде добродушные, а природа Анголы просто выдающаяся: такого количества баобабов не увидеть ни в одной стране. Я жалел своих намибийских сопутников в том смысле, что они поражены комфортом и не могут ехать по стране простенько. Если делать причесанный тур по Анголе, он окажется очень дорогим из-за отелей и специального транспорта. Мои туристы очень хотели увидеть баобабы. В Намибии баобабы есть, если специально к ним тащится сотни километров. Но какие они по сравнению с ангольскими.
Из Амбоима приехал в грязный поселок Дондо. Дорога и здесь уже построена китайцами. Мост пересекает реку Кванза, на которой находятся несколько водопадов. Европейцы не подозревают, какое бессчётное количество водопадов находится в таких не туристических странах, как Ангола, Конго (Заир), ЦАР – в экваториальной Африке. Кроме дорог китайцы строят предприятия и жилища. Притом жильё строят не домами и даже не улицами, а целыми двух-трёх-этажными городками. На фоне африканской разрухи их строения выглядят картинкой. Ехал сегодня на грузовике с двумя ангольцами – автостоп пока везде выше любых ожиданий. Африканцы дружно сказали, что китайцы нехорошие люди. Мне стало смешно: нигде не любят бедных китайцев, ни в Лаосе, ни в Камбодже, ни во Вьетнаме, ни у нас в России. Но это всё соседи. Соседские взаимоотношения всегда не наилучшие, а в Африке то их за что не любят? Смирная нация в последние 20 лет пустилась в экспансию по миру. Китайцы с торгашескими устремлениями прут из всех щелей своего усиливающегося государства. Прут, не как американцы, подминая силами НАТО, а по-азиатски хитро, выторговывая. США в борьбе за сырьё потеснила европейцев в Африке после распада СССР, но у нее появился новый конкурент – Китай. США и Китай в Африке – это отдельная большая тема.
Иногда приходится ехать на попутках ночью. Скорость водитель держит до 120 км, несмотря на то, что многие дороги в пробоинах. Встречные машины, особенно грузовики не выключают дальний свет, но шофёр мчится себе беспечно. Пешеходы по дороге в ночи ещё больше рискуют. Что там русский «авось»! Аварии случаются часто. Более чем в Анголе валяющихся на обочине машин мне не приходилось видеть. Еду на разном транспорте: иногда это маршрутки (про мотоциклы я уже писал), иногда – грузовики, нередко подбирают джипы, а пару раз ехал на каких-то огромных машинах, похожих на бегемотов, даже не знаю их названия. Наперед скажу: в Анголе я ещё не знал, что в Конго ездят гораздо хуже.
Из Дондо в Маландже отличный асфальт. Скорости большие и валяющихся на обочинах машин тоже немало. Не доезжая 70 км до Маландже, туристу нужно повернуть на водопад Каландула. О нём иногда пишут, что он второй по величине в Африке. Это преувеличение. Но водопад, в самом деле, величественный. Река шириной около 300-400 метров низвергается с базальтового 100-метрового уступа! Все водопады к экватору имеют условные размеры, увеличиваясь массой воды дважды, а то в и 10 раз в сезон дождей. Министерство по туризму объявило Каландулу памятником номер один и обустроило сюда подъезд. К удивлению посещение выдающегося памятника природы бесплатное – это тоже яркое свидетельство полного отсутствия туризма в стране. Будь эта громада в Танзании – меньше, чем за 100 долларов к ней бы не подступиться. Обычно около колоссальных достопримечательностей живет развращенный туристами народ, а здесь пока все хорошие-хорошие. Мне один мальчуган показал тропу для спуска вниз по ущелью. Ему лет 9 или 10, он очень скромный. Препроводив меня, он сразу побежал помогать матери на кухне. Я его потом все время видел работающим около мамы, которая готовит какие-то обеды для туристов. У водопада в основном были туристы из ЮАР и командированные китайцы. И те, и другие по отношению к местным жителям ведут себя капризно и надменно, также как ведут себя наши столичные буржуа в российской провинции.
Не было ни одного дня, чтобы не удивиться ландшафтам. Сегодня добрался до потрясающих скал – особому геологическому чуду на Земле. Скалы тянутся десятки километров двумя разломанными грядами. Они выступают над джунглями на 100-150 метров и выше. В одной крупной чаше среди скал находится школа, церковь, ещё несколько зданий брошенных после войны. Помещения совсем неспешно ремонтируются. Сюда хороший подъезд. В эпоху ангольского социализма здесь располагался пионерский лагерь. От этих строений есть несколько подъемов на обзорные точки, откуда открываются головокружительные панорамы. На один покатый уступ я поднимался по мокрым скалам. Что за геологический взрыв создал такие глыбы и сколько миллионов лет они выветривались и поливались дождями? В Малави тоже есть выдающаяся скала в джунглях, но ангольская гряда интересней. Её можно сравнить по грандиозности с Эйр Рок в Австралии – главной примечательностью другого континента. Кроме скал, здесь какой-то заповедник ботаники: отдельно выступают баобабы, пробковые дубы и другие высокие деревья, кругом богатые джунгли, а над ними скалы и скалы уходящие вдаль. По-хорошему нужно приехать сюда ещё раз. Моей прогулки для такого места совсем мало, хорошо бы пройти обстоятельный маршрут через все гряду, чтобы увидеть её красоты сполна. Деревушки, прилегающие к массиву здесь тоже очень интересные.
Скалы Маландже ещё называют Чёрными, но в действительности они серые, а в не намокших отвесах даже красные. Не понравилась здесь одна штука. Есть красивое место, где паркуются джипы. И ангольские жлобы с пивом, как и российские, любят три удовольствия в одном: и природу, и грохот динамиков, и пиво. Слава богу, скал много и не везде можно проехать на джипе. Я гулял здесь два дня, но фотографировал мало из-за дождливой погоды. Непогода в таком месте – трагедия для фотографа.
            Река Кванза огибает по северу массив Бие и отчасти разрезает его, поэтому её течение порожисто и с водопадами. Каландула – водопад на притоке Кванзы, а по самой реке есть ещё с десяток крупных водопадов: Кавала, Мутула, Лаука, Какуло-Капика и другие. Эти водопады, будь они в Европе, были бы очень известными и считались величественными. Около водопада Лаука построена ГЭС и без специального пропуска туда никого не пускают, меня тоже не пустили: стратегический объект. На Луанду я уехал снова через поселок Дондо. В нем обошел все селение, за которым стеной встают джунгли. Окраину поселка украшает множество пышных баобабов. Поселок большой, но из-за нищеты и грязи выглядит удрученно. Однако люди куда-то бегут, едут на разбитых машинах, и даже дети большими компаниями играют между собой по улицам. Играющих детей во всех городках и деревнях встречается много...
            Поскольку в столицу я заехал на попутке, а затем добирался до её центра на общественном транспорте, то получилась большая экскурсия по окраинам. Проехал на маршрутках районы Сан-Пауло и Каквака. Луанда - не худшая из африканских столиц, но и здесь нагромождены огромные свалки мусора, иногда выше двухэтажных домов. После дождя добавляется грязь в канавах и на автодорогах. По помойкам бегают крысы, а в воздухе парят коршуны. Ни один голливудский фильм ужасов не сравнится с ужасом окраин мегаполисов Африки. К центру Луанда прихорашивается построенными высотными зданиями для офисов и квартир состоятельных граждан. Автомобильные пробки и выхлопные газы не спасают никакую часть города. Поселиться в столице мне удалось в «русском» микрогородке – в здании бывшего советского торгпредства.
            Я часто привожу в Африку (или отправляю по почте) фотографии о России. Снег на фотографиях удивляет и восхищает африканцев. Сегодня было открытие фотовыставки в школе при российском посольстве. Это у меня такая форма просветительства. Пришли около 50 человек: старшеклассники – в основном дети от смешанных браков, учителя, некоторые родители и несколько африканцев, выучившихся в СССР. Выставку затем перенесут в Российский культурный центр (РЦНК), который сохранился с советских времён. Центр посещают наши соотечественники, живущие в Анголе и, конечно, африканцы, интересующиеся Россией и её культурой. Публика оказалась очень живой и любопытной. Я, может быть, соскучился без общения на родном языке – и был в ударе при рассказах о путешествиях. Школьники сыпали вопросы и удивляли своими живыми глазами. Среди ребят многие были совершенно черненькие, особенно девочки, а также полукровки. Между собой, мне кажется, они в Анголе ощущают себя одинаково и не делятся на белых и черных. Атмосфера в школе довольно интернациональная. После перестройки за рубеж уехали на постоянное место жительства более сорока миллионов бывших граждан СССР. Они рассеялись по всему миру и это явление надо считать чрезвычайным. Ни одна страна в мире за столь короткое время не изгнала за пределы родины такие массы народа (считается, конечно, что люди сами уехали). Родина вдруг стала мачехой и официально не принято считать, что это связано с капитализмом. Тема эта напрямую не затрагивается журналистами. В США, Канаду, Европу, крошечный Израиль уехало больше всего русскоязычных людей, но они есть и в каждой африканской стране. Я вожу русскоязычных школьников из Германии в походы по Альпам, как водил когда-то учеников по необъятным просторам СССР, и сравниваю юных соотечественников, живущих в Германии с ангольскими. Африканские, конечно, меньше избалованы потребительством и более искренние. Вот бы объединить тех и других на одном красивом маршруте по России.
            После встречи в посольской школе у меня появились знакомые. На другой день мы направились с Олегом и Екатериной – работниками посольства на экскурсию по Луанде. Были на смотровых площадках у португальской крепости, возле двух музеев, откуда возможно находить более-менее не грязный ракурс для фотографий. Грязный ракурс у меня был позавчера на окраинах, но там мозолить глаза фотоаппаратом будет оскорбительно для живущих в жуткой нищете людей, да и не безопасно.
            Познакомился еще с русскоязычными летчиками, которые работают по договорам и прибыли сюда из России, Украины, Белоруссии, Узбекистана, Таджикистана и т. д. Это особая категория людей.  Летают они по Африке много, почти каждый день. Им, безусловно, не до путешествий, но континент изучили хорошо. Ориентируются лётчики по своим градусам, легко называют города и сложные районы, откуда возможны даже обстрелы авиации. ЧАД, ЦАР, Конго называли, как беднейшие и криминальнейшие страны. Мне ехать дальше в Конго, поэтому хотелось узнать побольше о наших летчиках в другой стране, ну и о возможности путешествовать там вообще. Пилоты стали отговаривать от Конго, посоветовали ехать в необычнейшее место в Анголе. Один из летчиков стал красочно описывать, какой громадой выглядит с самолёта гряда огромных скал. Я похвастался, что был уже там и на мониторе фотоаппарата стал показывать фотографии: мужики признали за мной «настоящего путешественника» и отрыли бутылку водки.
Из Конго почти все наши летчики перебрались в соседние страны, где побезопасней. Если они летают в Конго или ЦАР, то в аэропорт, и из аэропорта в гостиницу их возят только в специальных машинах, сопровождаемых конвоем автоматчиков. Их полетной географии может позавидовать любой путешественник: Лукала, Кисангани, Букаву, Гома, Бужумбура, Кигали, Кигома – города находящиеся вблизи наиболее удивительнейших ландшафтов Африки. Ливии лётчики, все, как один сочувствовали, называли её прекрасной и самой благополучной в Африке страной, которую разрушило НАТО. И очень хорошо отзывались о ливийцах. Я спросил про заработки. Заработки в Африке у летчиков зачастую лучше, чем в России и других странах СНГ.
            Так же как в Лубанго, в Луанде немало русскоязычных врачей, особенно из Украины, Узбекистана, кавказских республик. Все русскоговорящие жители представляют в столице не столько диаспоры своих республик, сколько общность людей из СССР, законсервировавшие отчасти более человечные отношения прошлой эпохи, несмотря на определенное сегодняшнее социальное расслоение между людьми. Эмигранты и полуэмигранты (работающие за рубежом многие годы) уже сильно отличаются от соотечественников своих республик. Узбек в Анголе, это не узбек из сегодняшнего Узбекистана, он – узбек из СССР и уже с некоторыми ангольскими привычками Эмигранты в Германии, например, сильно онемечены и в то же время многие их них значительно чуждаются всего немецкого. Я уже писал о русских староверах в Бразилии, о доперестроечных эмигрантах в Синьцзяне (Китай) и везде видел их надрывные судьбы. Тема эмиграции людей из бывших республик СССР исключительная уже потому, что 40 миллионов человек, может быть 50, рассеялись по всему миру внезапно. Найти соотечественников за границей – это часть почти каждого моего путешествия. У них можно расспросить о стране, которую они уже узнали лучше, чем любой из путешественников. Кроме них в СССР получили не худшее образование сотни тысяч африканцев, азиатов и латиноамериканцев, многие, из которых вспоминают учебу, как лучшие годы своей жизни. Они нам тоже почти соотечественники. Однако нужно оговориться, в интернете можно часто прочесть о стремлении наших туристов отдыхать в местах, где наоборот нет соотечественников. Это другое явление. Это мы боимся не всех соотечественников, а на наших буржуа, разнузданных, эгоистичных, хамоватых, бескультурных. По статистике только 17 % россиян имеют заграничные паспорта, остальным не позволяет ездить за рубеж нищета.
            Из столицы далеко за город меня любезно вывез на джипе один из обитателей дома бывшего торгпредства. Он очень приятный, интеллигентный человек, влюбленный в страну, в которой работает ещё с советской эпохи. Здорово же пообщаться пусть коротко с таким человеком!
В сторону Конго на Матади я направился не по кратчайшей дороге, а через поселок Мбанза-Конго. Это селение несколько веков назад было столицей средневекового государства Конго. Дорога туда почти вся разбитая и 250-300 км пришлось одолевать еще два дня. Ехал на грузовиках с цементом, на разбитых легковых автомобилях, на мотоцикле, и, наконец, на джипе. Полицейские несколько раз проверяли документы, потому что я приближался к Конго. От древней столицы ничего не осталось, но с колониальных времен сохранилась в посёлке полуразрушенная церковь, есть также музей. От Мбанза-Конго до границы ещё нужно было двигаться несколько часов. При въезде в пограничный поселок Ноки с высоты вдруг открывается вид на реку Конго. Река величественная и довольно быстрая, хотя здесь она уже сбросила свои воды через многочисленные водопады Ливингстона и приближается к океану. Берега ее поднимаются высокими холмами, вода блестит на закате солнца. Ещё одна удивительная пейзажная картина Анголы!
            В поселке Ноки полицейские практически арестовывают туриста и держат у себя больше суток, если тот для прохождения границы явился не с утра. Переночевать туристу предложат у полицейских. Я ночевал в палатке, категорически отказавшись спать в душной казарменной комнате. В Конго за подобный каприз иностранца сразу посадят в тюрьму. Граница как будто специально устроена для того, чтобы испортить впечатление о стране, а африканская – особенно. Нужно долго ожидать всяких чиновников, которые подпишут справки, поставят печати, возьмут обязательные поборы и намекнут на необязательные. Чтобы это вершить, нужна волокита. Турист торопиться ехать дальше, а пограничник наоборот никуда не торопиться. И это не смотря на то, что из Анголы в Конго, может быть, только раз в месяц мелькнет бледнолицый мистер.
            Палатку пришлось устроить на крохотном земельном пятачке (кругом территория полицейского участка забетонирована). Сержанты собрались взводом смотреть на туристское жильё. Ночью стало очень душно: экватор все-таки. Я тихо собрал палатку и сбежал к церкви, расположившись там биваком на шикарном газоне. Полицейские нашли меня и приставили охрану. Ночлег был в полной безопасности. Пограничная канитель завершилась на другой день к обеду, и я перешел в таинственную страну Конго.
           
Владимир Снатенков
 
Фото этого путешествия можно посмотреть на сайте:


© Союз ветеранов Анголы 2004-2024 г. Все права сохраняются. Материалы сайта могут использоваться только с письменного разрешения СВА. При использовании ссылка на СВА обязательна.
Разработка сайта - port://80 при поддержке Iskra Telecom Адрес Союза ветеранов Анголы: 121099 г. Москва , Смоленская площадь, д. 13/21, офис 161
Тел./Факс: +7(499) 940-74-63 (в нерабочее время работает автоответчик)
E-mail:veteranangola@mail.ru (по всем вопросам)