![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
||
Региональная общественная организация участников оказания интернациональной помощи республике Ангола | ||||||
![]() |
||||||
|
||||||
Поиск по сайту
![]() Подписка на новости
Случайная фотография
Новое на сайте
Последнее сообщение в гостевой книге
Полезные ссылки
|
Газета "Брянский рабочий"
Вячеслав Гребенщиков Забытые герои забытых сражений
Опубликовано в газете «Брянский рабочий» в №9 (21.187) от 6 февраля 20 лет назад, 15 февраля 1989 года, последний советский солдат покинул Афганистан. Закончилась десятилетняя так называемая "спрятанная" война. А сколько еще наших «ограниченных контингентов» и отдельных советников исполняло интернациональный долг в разных частях света?! "Нет ничего тайного, что не стало бы явным". Этот афоризм принадлежит, кажется, Сократу. Ушел в историю Советский Союз, со временем кончаются сроки подписок о неразглашении, журналисты, участники давних событий и те, кто стоял рядом, начинают рассказывать о них. Одни — объективно, вторые — в "шкурных" целях, сочиняя красивые мифы. Есть и такие, кто продолжает молчать, потому что воспоминания бередят старые раны, незаслуженные обиды, пережитую боль и страх. Недавно доктор А. Лацуновский показал мне журнал "Солдат удачи" (№ 11 за 2008 год). В нем опубликована большая статья Сергея Коломнина под заголовком "Ангольские Рэмбо: мифы и реальность". В ней он как раз развенчивает фантастические россказни об участии советских военнослужащих в войне в Анголе и рассказывает о нескольких фактах подлинного героизма, не киношного в стиле американских, а теперь и российских боевиков. Майор Юрий Егоров, один из героев этой публикации, живет в двухкомнатной квартире на восьмом этаже дома по ул. Есенина в Брянске. "Но кто знает о нем, кроме тех, кто обязан ему жизнью? — повествуется в журнале. — Кто знает о том, что пришлось пережить этим людям, которых посылали вовсе не воевать, а "советовать"? Майор Егоров за свой подвиг не получил никаких наград..." Статья Сергея Коломнина и подтолкнула меня разыскать Юрия Егорова (его адрес помог найти зам. губернатора А. Макаров) и встретиться с ним. От него я узнал подробности ангольской эпопеи... Родился Юрий Дмитриевич в 1950 г. в Алтайском крае, возле Барнаула. Пятилетним ребенком с семьей переехал в Киргизию, во Фрунзе, ныне Бишкек, где и окончил среднюю школу, а потом поступил в Ташкентское высшее общевойсковое командное училище, которое окончил в 1971 г. Младшему лейтенанту доверили взвод в Кызыл-Арвате, затем роту в Германии, где наши солдаты не строили дачи генералам, а проходили настоящую боевую подготовку. После Германии, уже будучи капитаном, командовал мотострелковым батальоном в г. Тульчине Винницкой области. Там и получил предложение послужить советником в стране с "жарким сухим климатом". Хотя в детали не посвящали, дал согласие. — После длительной проверки в 1980 году, — рассказывает Юрий Егоров, — командировали в Москву, где переодели в "гражданку", посадили с группой из пяти таких же, как он, в рейсовый самолет и отправили в столицу Анголы Луанду. Там два дня отдыха в военной миссии и нашим военно-транспортным самолетом — на самый юг страны в г. Лубанго, а затем машиной за Обстановка в Анголе в то время была сложная во всех отношениях. Правящая партия — МПЛА ориентировалась на Кубу и Советский Союз. Ей противостояла УНИТА, поддерживаемая США и ЮАР. До В Ндживе базировалась 11-я ангольская бригада, которая стояла в обороне, прикрывая городок и проходящую неподалеку единственную дорогу в сторону Намибии. Бригада насчитывала около полутора тысяч бойцов, состояла из трех батальонов, двух артдивизионов и танковой роты Т-34. Противовоздушных средств, кроме нескольких зенитных пулеметов и наших комплексов "Стрела", не было, что позволяло юаровским "миражам" спокойно летать на большой высоте и все фотографировать или с малой высоты (мешали баобабы и акации) бить НУРСами по автомобилям на дорогах. Наших было одиннадцать — советник командира бригады, советник замполита, три советника командиров батальонов (Юрий Егоров, Алексей Худоерко, Анатолий Познахирко — капитаны), советник начальника артиллерии подполковник Киреев, специалист по автомобильной технике Пестрецов, военный переводчик Сергей Лашин, два советника командиров артдивизионов и советник командира танковой роты. Жили в городке, в миссии, которую охраняли ангольцы. Комната на двоих, свет, холодильник, вентилятор, вода не без проблем, но была. Была и одна стиральная машина на всех, четыре УАЗа, включая и две "буханки". До приезда жен готовили сами — рис, макароны, консервы, периодически мясо. Снабжала бригада. Уровень боевой подготовки бригады поначалу был крайне низкий: рядовые — неграмотные сельские парни. Командир батальона Карлош — 18-летний парень с двумя классами образования (учился в третьем). Старшие офицеры — пограмотнее: начальник штаба бригады окончил наши курсы "Выстрел", некоторые учились на Кубе. С уважением отзывается Юрий Дмитриевич о первом комбриге Афонсо Мария, с гораздо меньшим — о сменившем его втором. Дисциплина была не очень: любили слово "завтра", когда надо было что-то делать сегодня. К русским советникам относились доброжелательно, очень хорошими были отношения с кубинцами. Когда наших офицеров отправляли в Анголу, задача ставилась обучать африканцев военному делу, выступать в роли советников, но вовсе не воевать на передовой. Так и было до агрессии в августе 1981 года. Ангольцы находились в шалашах, построенных из веток, и прятались в окопы только при артобстрелах и бомбежках. Пришлось заставить их поменять позиции, т.к. они были выбраны и оборудованы неграмотно, отрыть окопы полного профиля, построить землянки с хорошим накатом, другие оборонительные сооружения. Учили стрелять из имеющегося оружия, оборудовали стрельбище, проводили обкатку танками: один наш офицер за рычагами, другие - в окопах. Заставили артиллерию постоянно менять позиции, т.к. "Миражи" вели фоторазведку. На территории миссии в воронке от бомбы построили для себя бомбоубежище. В общем, шла нелегкая и непростая служба советского офицера-советника, честно выполнялся воинский долг. Раз в неделю приходилось отвозить донесение об обстановке в штаб округа в Лубанго за Трагедия произошла в начале августа. Войска ЮАР разбили бригаду в Шангонго, в В машине находились подполковник Киреев, капитаны Егоров, Худоерко, Сытенко, прапорщик Пестрецов с женами, капитан Познахирко и четыре ангольца из охраны. Остальные наши советники ушли с комбригом. Все с оружием, даже женщины: автоматы, пистолеты, гранаты. Вскоре пришлось бросить машину, т.к. в воздухе постоянно барражировали самолеты и вертолеты. Сожгли ее, взорвав гранатой. Дальше пошли пешком. Осколком разорвавшегося рядом снаряда была ранена жена Сытенко в спину по касательной. К счастью, кости не задело. Перевязали, как смогли. К вечеру, приблизившись к дороге, напоролись на засаду. Здесь погибла жена подполковника Киреева Лидия, а он, вероятно, застрелился, чтобы не попасть в плен. Этого мы не видели, но слышали одиночный пистолетный выстрел, а позднее сообщение радио ЮАР о том, что найдено тело Киреева. Там же была убита жена прапорщика Пестрецова. В шоке он упал на колени над ней, и даже силой не смогли оттащить его. Здесь же потерялись ангольцы — начальник охраны с четырьмя солдатами и капитан Худоерко, которые позднее вышли к своим. Отстреливаясь, отбежали километра полтора-два, спрятались в кустарнике. Наступила ночь, что и спасло: преследовать в абсолютной темноте беглецов не стали. Позднее узнали, что Пестрецова так и взяли в плен над телом жены. Кое-как подремав, с рассветом пошли дальше. Жара под сорок, пить хотелось неимоверно, есть нечего. Ушел Познахирко, решив выходить самостоятельно (что ему и удалось). У женщин-негритянок взяли банку с водой -дождевой отстой и тут увидели юаровцев в форме. Они открыли огонь, и снова россияне побежали в сторону Намибии. Километра через полтора-два выбились из сил, залегли. К счастью, не преследовали. Прятались в кустах до вечера, постоянно летали вертолеты, но никого не засекли. Хуже стало жене Сытенко — воспалилась рана. Утром снова двинулись, на этот раз в сторону Ндживы. Знали, что юаровцы после нападения обычно долго не задерживались на ангольской территории. К вечеру, окончательно выбившись из сил и сгорая от жажды, остановились в кустарнике. Пришлось попробовать и мочу из папиросной коробки. Заметили вдали кимбу — дом местных крестьян из веток. Егоров дал жене Раисе гранату (понятно, для чего), показал, как пользоваться, и перебежками, прикрывая по очереди друг друга, с Сытенко пошел к кимбе. В домике оказался анголец-крестьянин, сказал, что кругом ходят юаровцы, обещал принести еды и воды. Договорились о встрече и ушли. Перепрятали женщин, сами залегли у условленного места. Анголец не обманул — принес и поесть, и попить. С рассветом — снова в дорогу. К обеду увидели на дереве знакомого ангольца из артдивизиона. Стало потише. Перестали раздаваться мощные взрывы, которыми уничтожались наши оборонительные сооружения. К концу дня появился санитарный "рафик". На нем и вернулись в городок, где промыли и перевязали рану Наташе Сытенко. Прожили там 10 дней, прежде чем удалось связаться со штабом округа в Лубанго. Попали туда где-то через две недели после агрессии. Тут россиянам были не рады — списали, считая погибшими. Полковник, советник командующего, прямо сказал: "Было бы лучше, если бы вы остались там". Пробыли в Лубанго несколько дней и отправили в другую точку - комплектовать, вооружать, обучать, советовать. Кстати, ангольцы почти все вернулись, только в отличие от советских офицеров без оружия. Спрашиваешь, где оно. В "шане" закопал. Вот и иди ищи, найдешь — вернешься. Терзали нас, советников, потом долго, почему бригада разбежалась. Приезжал даже генерал из Москвы, ростом метр с кепкой, распекал. Разошелся до того, что заявил: "Да я бы лег за этот куст с автоматом и ни один бы юаровец через меня бы не прошел!". Не выдержал я, говорю: "Ложись, а я пойду на тебя. Посмотрим, чем кончится". На вопрос: нам погибнуть, что ли, надо было, стать большими патриотами, чем ангольцы, последовал ответ: "Может быть". Конфликт в Анголе замяли, но в Москве не забыли. Когда закончился срок командировки, год и 2 месяца, предложили остаться. Егоров согласился только на Луанду, отношение ко многому стало другим. В Луанде не оставили. По возвращении в Москву, не сказав даже доброго слова, направили в распоряжение Прикарпатского военного округа, где предложили должность преподавателя в Львовском высшем военно-политическом училище на кафедре огневой подготовки, где и служил с 1982 по 1992 год. Отношение к русским во Львове к тому времени стало меняться, преподавать на украинском Егоров не мог да и не хотел, сын к этому времени тоже окончил это же училище, так что на Украине их уже ничего не держало. Уволившись по сокращению штатов в звании подполковника, продал квартиру во Львове и купил в Брянске, где служил друг... ». Что можно добавить к этому бесхитростному и честному "окопному" рассказу? Нужны ли были нам эти "чужие" войны? Пускай об этом судят историки и политологи. Думаю, что да, потому и возвращаемся на Кубу, а Абхазию и Южную Осетию признала только Никарагуа. Но вне зависимости от этих оценок такие капитаны, как Юрий Егоров, сражались за Родину. Она их послала, они честно выполнили свой воинский долг, и она обязана воздать им должное. Всем. И тем, кто вернулся с орденами или без них, и тем, кто в цинковых гробах, и тем, кто вообще не вернулся, пропав без вести, как советник замполита бригады, или через плен, как Пестрецов. Нельзя давать чинодралам в мундирах на откуп память об этих капитанах, оценку их ратных дел. Надеюсь, что наша власть найдет способ сказать доброе слово ветеранам забытых войн в Анголе, Никарагуа, Сирии, Ливии, Египте и других странах, как она делает это по отношению к ветеранам великой Отечественной и афганской войн. |
СОБЫТИЯ
Фотовыставка «Ветераны Анголы. От прошлого к настоящему» (Полная версия видео) Книги Сергея Коломнина
|
||||
© Союз ветеранов Анголы 2004-2023 г. Все права сохраняются. Материалы сайта могут использоваться только с письменного разрешения СВА. При использовании ссылка на СВА обязательна. |
||||||
|