Вспомнить все! Тема апреля-мая 2010: "Ангольская книга о вкусной и... Татьяна Давыдова

Хочу поделиться еще одним случаем из ангольского периода моей жизни. Жили мы, работали и воевали за идею прекрасного будущего и для ангольского народа, и для себя. Была я тогда искренне убеждена, что приехали мы в эту страну, чтобы построить в ней доброе, светлое, счастливое общество. И мы полностью выкладывались и, не взирая на опасности войны, на лишения, отсутствие зачастую человеческих условий, человеческого общения, работали без устали, а потом обессиленные валились с ног, чтобы на следующий день продолжить дела дня предыдущего. Так и работали изо дня в день с пяти утра до поздней ночи. Некоторые не выдерживали, возвращались в Союз после первых же полевых работ. Партийные мужчины в таких случаях отводили глаза и говорили, что «стало барахлить сердце». Уезжал такой специалист потихоньку, без прощаний, словно совершает какой-то неблаговидный поступок. Просто исчезал. И все забывали, что такой у нас был.

Мне тогда работалось легко, работа доставляла удовольствие. Анголу я познавала в каждодневном большом сафари. Юг с момента получения фотоматериалов, сделанных нами в Менонге, мы проходили после камеральной проработки уже на местности. Надвигался сезон дождей. Спешили, очень рано выезжали по заранее подготовленному, максимально объемному маршруту – у нас были фиксированные в количественном отношении планы, еще советские, «ударные». Стажеры трудно привыкали к нашим темпам работ, хотя мы старались обеденный перерыв делать полноценным, а в период полуденного пекла у нас был обычно трехчасовой отдых.

У меня была бутылка со спиртом, выданная мне нашим врачом, – для дезинфекции рук после общения с местным населением. Ведь без рукопожатия экзотические дамы и вальяжные джентльмены из африканских саванн просто отказывались говорить. Бутылка эта стояла в дверце около переднего сидения уазика. Наши мужчины с непониманием относились к подобному способу употреблять благородную жидкость, и в какой-то момент мой спирт подменили обыкновенной водой. Я сразу этого не заметила, и только отсутствие специфического запаха прояснило ситуацию. Зато, сменив содержимое, бутылка стала пополняться, словно по волшебству, сама собой.

В то время на рудниках в районе Кахамы группа португальцев, по всему судя, занималась нелегальной добычей каких-то драгоценных камней – напуганные они спешили сделать накопления для будущего отступления. Мы видели хорошо налаженное производство и отработанную систему оповещения: при приближении незнакомых людей поселок вымирал в считанные секунды. И лишь после визуального осмотра и идентификации посетителей хозяева появлялись буквально из-под земли. Там же в красной пыли ползали совершенно белые детишки, не альбиносы, а потомки конкистадоров, как напоминание о новых нравах, сформировавшихся в условиях войны.

Мы опаздывали. Быстро темнело, а наша экспедиция заплутала в саванне и не могла правильно сориентироваться по отношению к главному шоссе. Сеть вновь появившихся вблизи рудника грунтовых дорог замаскировала ту основную дорогу, по которой мы должны были вернуться домой. Мы уже продумывали варианты ночевки в поле, как вдруг наткнулись на разрушенную узкоколейку, которую и на фотоматериалах опознали, она и вывела нас к шоссе. И вовремя: начинался ливень, тропический, заставивший нас остановиться и ждать. Ждали мы около получаса - это было уникальное явление: не река течет по земле, а плотная масса воды водопадом низвергается сверху.

Ехать нам оставалось около ста-ста двадцати километров. Было уже темно, и лишь наши фары прорезали густую черноту ночи. Ближе к Лубанго мы заметили африканских мальчишек под какими-то деревянными зонтиками, стоящими вдоль обочины шоссе. Остановились, чтобы узнать, не нужна ли им помощь. Да, инструкции мы иногда нарушали. И каково же было наше удивление, когда мы увидели огромные шляпки грибов с толстыми ножками вместо зонтиков. Дети предлагали нам купить грибы. Огромные в полметра шляпки прельстили нас. По рекомендации наших стажеров мы купили несколько штук. Пригласили стажеров на ужин с грибами – приглашение было принято. Отнесли по приезде нашу грибную добычу на кухню ресторана, снова проконсультировались насчет пригодности таких необычных великанов к употреблению в пищу, и снова получили добро. Но недоверие сохранялось. Поэтому проверили грибное блюдо и по готовности. Пробовали вместе с поварами прямо на кухне.

Оказывается, португальцы тоже практиковали подобную природную добавку к рациону, причем дегустировать дары природы они тоже доверяли местному населении, чтобы выявить съедобные. Еще в 15 веке появился у них обычай есть грибы.

Из практики: из одного большого гриба получаются две огромные сковородки жаренного грибного лакомства.