Сергей Коломнин Военно-морской спецназ ЮАР:  история,  отбор и подготовка, применение

         Специальные подразделения вооруженных сил Южноафриканской республики относятся к наименее известным и наиболее закрытым специальным силам в мире. Их подготовка, применение, методы действий, операции долгие годы оставались тайной «за семью печатями». Это объясняется и тем, что ЮАР, как государство «апартеида» долгое время находилось в международной изоляции,  военные связи Южноафриканских оборонительных сил (SADF) с другими государствами были  ограничены. Война же, которую вело белое правительство ЮАР, как против собственного чернокожего населения, так и с «прифронтовыми государствами»: Анголой, Мозамбиком, Зимбабве, Ботсваной и др. странами ради сохранения своего расово серрегированного государства официально публично осуждалась на уровне ООН и Организации африканского единства (ОАЕ).

 Между тем, возможно, благодаря этой изоляции, отсутствия реальной военной помощи извне и беспрерывной войне в вооруженных силах ЮАР возникли уникальные специальные подразделения: разведгруппы коммандос. Они представляли собой глубоко специализированные разведывательно-диверсионные подразделения, способные, часто полагаясь только на себя,  долгое время действовать в отрыве от основных сил на территории противника. Коммандос ВС ЮАР выработали не только свою,  с одной стороны чрезвычайно эффективную, а с другой  «безжалостную» систему отбора и подготовки спецназовцев, но и обогатили тактику спецназа специфическими приемами и способами действий. С профессиональной точки зрения их опыт  бесценен и уникален.

В течение более чем двадцати лет, с момента своего основания разведгруппы коммандос ВС ЮАР находились в полной боевой готовности, они провели десятки секретных специальных операций на территории и в прибрежных водах Анголы, Намибии, Мозамбика, Танзании и других африканских стран, при этом оставались глубоко засекреченными.

Среди подразделений специальных сил ЮАР  выделяется 4-я (военно-морская) разведгруппа коммандос. Многими из  операций, проведенных ее бойцами, могли бы гордиться и знаменитые французские боевые пловцы из отряда «Юбер» и  израильские морские коммандос из «Шайетет-13», и члены команд американских SEALs . Долгое время в прессу просачивались лишь отрывочные сведения о действиях южноафриканского спецназа,  системе его подготовки, методам действий и способам проведения операций. Только после 1994 года, когда в результате демократических изменений в ЮАР и проведения всеобщих выборов с участием чернокожего  большинства к власти пришел Африканский национальный конгресс, в прессу стало поступать больше сведений о деятельности южноафриканского спецназа.

С формированием в 1994 году правительства АНК и назначением на пост нового чернокожего министра обороны ЮАР Джо Модисе, командовавшего до этого момента боевыми отрядами  АНК «Умконто ве сизве», многие предрекали скорый конец деятельности специальных сил ВС ЮАР и, в первую очередь, знаменитых разведгрупп коммандос. Еще бы, ведь именно разведчики коммандос провели против партизан «Умконто ве сизве», объявленных режимом апартеида в прежней ЮАР вне закона, не один десяток успешных операций, ликвидировали сотни «террористов «Умконто».

 Однако, несмотря на существующие различия во взглядах на применение военной силы между правительством, сформированным АНК и прежним руководством ЮАР, вполне понятные человеческие чувства неприязни, а то и ненависти к личному составу специальных сил, командование обновленных вооруженных сил, которые получили название Южноафриканские национальные оборонительные силы (SANDF), сочло возможным сохранить знаменитых коммандос, их кадры, уникальную систему отбора и подготовки. Правительство АНК, против активистов и боевиков которого долгие годы боролись специальные подразделения ВС ЮАР, признало: специальные подразделения, как элита вооруженных сил необходимы в любом государстве. И они не создаются в одночасье. И здесь нужны профессионалы.

 Поэтому, в 1995 году в составе Южноафриканских национальных оборонительных силах  на основе разведгрупп коммандос была создана Бригада специального назначения. В нее вошли лучшие аэромобильные и подводно-диверсионные подразделения бывших специальных сил ЮАР. Особое внимание было уделено военно-морскому спецназу - одному из самых уникальных и эффективных среди разведгрупп коммандос ВС ЮАР, на счету которого десятки успешных и до сих пор не рассекреченных операций у берегов Анголы, Мозамбика и даже, отстоящей от ЮАР на сотни миль, Танзании. При формировании бригады было признано, что военно-морской спецназ ВС ЮАР по уровню подготовки, и профессионализма, жесточайшей системы отбора не уступает широко известным «морским котикам» США или боевым пловцам группы SBS Великобритании. Вот только известно о нем очень мало. В публикуемом материале редакция «Солдата удачи» постарается восполнить этот пробел для своих читателей.

 

Элита сил специального назначения ЮАР

 

Боевые пловцы ВС ЮАР формально являются старейшим подразделением среди сил специального назначения ВС ЮАР. Считается, что они ведут свою историю с 1941 года с момента образования Военно-морской школы подводного плавания в порту города Кейптауна. Школа готовила кадры для спасательной службы ВМС ЮАР, которые принимали, хоть и ограниченное участие в боевых действиях второй мировой войны. Подразделения южноафриканских военно-морских пловцов   участвовали в некоторых операциях союзных войск в районе Средиземноморья. Они, в частности, отличились при проведении нескольких спасательных операций в  портах Средиземного моря, действуя на спасательном корабле «Гамтуз». Однако после окончания войны подразделения военно-морских пловцов ЮАР были расформированы «за ненадобностью». Служба пришла практически в полный упадок, и к началу 1955 года в ВМС насчитывался всего только… один квалифицированный пловец.

 Начало возрождения подразделений южноафриканских военно-морских пловцов относится к  сентябрю 1955 года, когда  в ЮАР был произведен первый послевоенный набор на курсы  пловцов ВМС. 1 июля 1957 года в городе Симонстаун была вновь открыта школа подводного плавания  со штатом в 5 человек и небольшим комплектом оборудования, которое постоянно пополнялось. К 1958 году  в школе была установлена компрессионная камера, а в 1965 году 10-метровая тренировочная башня для погружения. Однако школа в Симонстауне не являлась центом по подготовке собственно боевых пловцов спецназа:  до 1972 года в составе ВС ЮАР просто не существовало никаких специальных подразделений, они были прерогативой полиции. Поэтому, практически до 1972 года школа оставалась центром,  ответственным только за подготовку подводников при спасательных операциях. В 1973 году спасателям были выделены два 11-ти метровых судна, а затем открыты аналогичные школы в Дурбане, Восточном Лондоне и Порт Элизабете.

Формирование специальных сил ВС ЮАР относится к началу  70-х годов, когда   регулярные южноафриканские вооруженные силы  все активнее стали втягиваться в войну в  Намибии, где активизировались действия боевых отрядов организации СВАПО, борющейся за независимость этой оккупированной ЮАР территории. Тогда стало ясно, что специальные подразделения полиции уже не справляются со своими задачами. Именно тогда руководство военной разведки ЮАР во главе с ее начальником генералом Фрицем Лотцем, как и  армейское командование «осознало необходимость  создания специальных подразделений  в составе вооруженных сил». Повстанческие операции на границе с Намибией приобретали все больший размах и  аэромобильным подразделениям, в частности элитному «1-му парашютно-десантному батальону армии ЮАР все чаще приходилось выполнять несвойственные ему задачи». Участвуя в  «антиповстанческих действиях» парашютисты все больше переключались с проведения специальных операций на обычные общевойсковые «мероприятия».  Поэтому, «в связи с изменением роли, которая отводилась 1-му парашютно-десантному батальону армии ЮАР» было признано целесообразным начать формирование в структуре вооруженных сил специальных подразделений. С целью выработки соответствующих предложений была создана отдельная группа из компетентных офицеров армии и военной разведки, которая в течение нескольких лет изучала способы действий «партизанских и контрпартизанских формирований» в Родезии и Намибии, возможные «пути противодействия повстанцам», а также опыт применения специальных сил США, Великобритании, Франции в конфликтах на Ближнем Востоке, Индокитае.

Формально силы специального назначения ВС ЮАР были созданы 1 октября 1972 года на базе пехотной школы города Оудцхоорн. Там из офицеров, имевших опыт проведения специальных операций в Намибии и Родезии, была сформирована первая спецгруппа, которая стала позже известна как 1-я разведгруппа коммандос (1-st Reconnaissance Commando) или сокращенно Recce.

1-я разведгруппа коммандос специализировалась на воздушно-десантных специальных операциях и создавалась на тех же организационных принципах, что и британская SAS. Изначально она готовилась как аэромобильное подразделение, предназначенное для проведения глубоких разведывательно-диверсионных рейдов в тылу противника, уничтожения стратегически важных объектов: штабов, мостов, узлов связи, тыловых пунктов обеспечения. Однако с 1975 года ЮАР втянулась в новую войну, в Анголе, получившей независимость от Португалии.  Масштаб все расширяющиеся военных действий, как в Анголе,  так и в Мозамбике, также ставшим  независимым, присутствие на ангольской территории крупного контингента кубинских войск, снабжение которого шло морем, заставило командование спецсил ЮАР задуматься о создании особого подразделения, которое специализировалась бы на морских подводных и десантных операциях.

Как вспоминал один из основателей специальных сил ВС ЮАР Ян Брейтенбах, военное командование столкнулось при этом с большими трудностями. Дело в том, что с момента создания специальных сил, в ВС ЮАР была задана «очень высокая планка», т. е. сформулированы очень высокие требования, предъявляемые будущим бойцам спецназа. А многие из морских пловцов-спасателей, подготовленных в спасательных школах Симонстауна, Порт Элизабета и Восточного Лондона не годились по своим профессиональным качествам для зачисления в создаваемую группу боевых пловцов. Поэтому 1 марта 1976 года  в Дурбане из состава  первой разведгруппы коммандос на базе военно-морской школы пловцов-спасателей было сформировано небольшое подразделение, в которое  были выделены люди «по своим характеристикам  пригодные для обучения в качестве боевых пловцов».  В данном случае руководство специальных сил ВС ЮАР действовало по принципу: лучше из опытного разведчика или парашютиста-десантника сделать  надежного боевого пловца, чем  выдающегося пловца-спасателя превратить в посредственного морского диверсанта. 

В результате проведенной работы в  1977 году была сформирована 4-я разведгруппа коммандос (4-th Reconnaissance Commando),  задачей  которой стала подготовка и проведение морских специальных операций. Она стала базироваться в Лангебаане, расположенном на западном побережье ЮАР, недалеко от Кейптауна. К 1978 году в ее состав вошли подразделения, способные выполнять морские штурмовые десантные операции, группа боевых пловцов-диверсантов и подразделение обслуживания и обеспечения. Морские коммандос имели в своем распоряжении быстроходные катера, резиновые моторные лодки. Группа формировалась постепенно ввиду отсутствия в то время в  спецсилах ЮАР опыта подготовки «морского спецназа» и соответствующих кадров. Полностью организационно она оформилась к началу 80-х годов, имея в своем составе собственно боевые подразделения, способные выполнять секретные морские десантные операции, несколько групп боевых пловцов-диверсантов, учебный центр и подразделение обслуживания. В случае необходимости группе могла придаваться боевые корабли ВМС ЮАР, в том числе и подводные лодки.

4-я разведгруппа коммандос предназначалась  для проведения секретных морских и подводных диверсионных операций в т. ч. для организации диверсий в сопредельных странах, через которые шло снабжение из СССР и Кубы оружием, боевой техникой, продовольствием ангольской армии (ФАПЛА), кубинского экспедиционного корпуса, боевых структур АНК (Умконто ве сизве – «Копье нации») и СВАПО (ПЛАН – Народно-освободительная армия Намибии). Кроме того, на группу возлагались задачи по разведке ангольского ВМФ и группировки советского ВМФ в портах Анголы и Мозамбика, и снабжении оппозиционных правительству Анголы  и Мозамбика вооруженных движений (УНИТА и РЕНАМО)  вооружением и спецсредствами для проведения «особых операций». 

В 1979 году «разведгруппы коммандос» (reconnaissance commando)  (к 1980 году в составе армии ЮАР насчитывалось шесть таких формирований) были переименованы в   «разведывательные полки» (reconnaissance regiments). Слово «regiment» в классической английской военной терминологии действительно означает «полк». И часто в литературе можно встретить, что в той или иной операции участвовал, например, «2-ой разведывательный полк ВС ЮАР». Однако, судя по данным о численности этих формирований и их структуре, которыми располагает автор их нельзя даже сравнить со стандартным (штатным) полком армии ЮАР. Поэтому, скорее всего, речь идет не о полнокровных полках, а о специальных разведывательно-диверсионных формированиях численностью не более батальона от 200 до 400 человек вместе с обслуживающим  и вспомогательным персоналом. Однако южноафриканцы упорно не называют эти формирования «батальоном». Вместе с тем в истории спецназа ЮАР был период, когда после прихода к власти в 1994 году движения АНК «разведывательные полки» были переименованы именно в «парашютно-десантные батальоны». Это, хотя и косвенно, подтверждает сведения о реальной численности разведгрупп коммандос.  Поэтому автор позволил себе ввести термин, который, на его взгляд, в достаточной мере отражает и численность, и специфику действий, и состав таких формирований: «отряд». В дальнейшем, чтобы не вносить путаницу в терминологию  мы будем оперировать терминами «разведгргруппа коммандос» и «разведотряд коммандос». Тем более, что во многих источниках ЮАР, США, Великобритании где упоминается о действиях южноафриканских специальных сил, вместо  «reconnaissance regiment» употребляется сокращение «Recce», например,  (1-st Recce, 2-d Recce и т. д.) что может означать и «reconnaissance commando»  и «reconnaissance regiment».

Из всех сил спецназа ВС ЮАР 4-я разведгруппа коммандос представляет собой «самое закрытую с точки зрения структуры, численности, практики применения, подготовки и проведения специальных операций» формирование специальных сил ВС ЮАР.  Несмотря на то, что в некоторых источниках можно сказано, что «группы боевых пловцов-диверсантов ВС ЮАР входят в структуру в ВМС ЮАР и «по своей   значимости в военно-морских силах представляет собой примерно то же самое, что и коммандос в вооруженных силах», это подразделение спецназа, согласно концепции действий спецсил ВС ЮАР,  никогда не входило в состав ВМС и подчинялось, по крайней мере, до 1991 года, через командование спецсил только главнокомандующему Южноафриканскими силами обороны.

Самое закрытое, с точки зрения проведенных операций, состава и подготовки подразделение спецсил ВС ЮАР, тем не менее, оставило множество следов своих действий в соседних странах: Анголе, Мозамбике, Замбии, Зимбабве. Ботсване, анализируя которые, по крохам остаточной информации,  с большим трудом, но можно вычленить основные моменты их деятельности. Не следует думать, что бойцы 4-ой разведгруппы коммандос ВС ЮАР проводили  операции не только на море (океане), они часто использовались и на внутренних водоемах: реках и озерах. Нередко военно-морские  коммандос использовались как боевые группы, доставляемые по воде или под водой, а, выйдя из воды, превращались разведывательно-диверсионные отряды способные совершать диверсии и вести глубинную разведку на значительном удалении от водных массивов. В ряде случаев по выполнении заданий их эвакуация проводилась вертолетами или самолетами.

Отбор и подготовка военно-морских коммандос ВС ЮАР.

В самую специфичную разведгруппу коммандос ВС ЮАР с момента ее основания брали  только тех, кто прошел строжайший начальный отбор, медицинское обследование и психологические тесты, тесты  «по программе вооруженных сил» и, естественно, тесты по плаванию. Лишь потом начиналось самое главное: многоступенчатый процесс физического и психологического отбора в условиях, приближенных к боевым. Тесты по программе вооруженных сил представляют из себя достаточно банальные испытания, которые должны были пройти все кандидаты в бойцы как «сухопутного», так и морского спецназа. Поэтому, чтобы понять суть специфики подготовки морских коммандос ЮАР следует, хотя бы в общих чертах ознакомиться с процессом отбора кандидатов в спецназ ЮАР.

Процесс отбора в специальные подразделения многоступенчатый. На высших этапах отборочные испытания могут сочетаться с обучением, таким образом, достигается экономия во времени и средствах. Единственное условие: кандидат должен успешно пройти ВСЕ нелегкие тесты и ДОБРОВОЛЬНО согласиться на дальнейшее прохождение службы  в выбранном им специализированном подразделении.

Все потенциальные новобранцы являются добровольцами. В самом начале они проходят предварительный отбор. Подавшие заявление о приеме в специальные силы ВС ЮАР, еще не имея даже статуса, «поступающего в подразделения специального назначения»,  разбиваются на группы и рассылаются по различным учебным подразделениям специальных сил. Там они  «знакомятся на практике с работой спецназовцев», могут больше узнать об организации их обу­чения и оперативных задачах. «Это способствует протрезвлению, освобождению от иллюзий и неправильных представлений о службе спецназа», - так характеризует этот этап командование специальных сил ВС ЮАР. Это и есть основная цель предварительного отбора.

Напоследок, «воодушевленному  потенциальному континенту» демонстрируются   фильмы, в которых красочно с максимальным приближением к реальности показан жесткий процесс  обучения групп спецназа. Раньше, до 1994 года демонстрировались  фильмы о реальных операциях разведгрупп и отрядов коммандос в Анголе и  Намибии, но в настоящее время от них отказались из-за этических соображений. Психологическое воздействие фильмов таково, что ни у кого не остается ника­ких иллюзий по поводу того, какое будущее их ожидает. Те из канди­датов, которых не отпугивают реальности, в частности фильмы «об ужасах подготовки спецназа», переходят к физи­ческим тестам, с которых и начинается собственно отборочный курс. На предварительном этапе отсеивается до 30 процентов кандидатов. Остальные, после собеседования получают статус «поступающего в подразделения специального назначения». Чтобы добиться статуса  «новобранца подразделения специального назначения», а затем  и «оператора подразделения специального назначения», т. е. полноправного бойца спецназа им придется пройти многоступенчатый отборочный курс, а затем не менее трудный специальный курс обучения.

Отборочный курс. Первый этап. По общепринятым представлениям отборочный курс спецназа ЮАР, является одним из самых слож­ных среди аналогичных формирований в мире. Во всяком случае, те, кто смог его пройти, и донести свои эмоции до прессы, отзываются о нем как о «без­жалостном испытании». И процедура отбора, и само обучение «разведчи­ков» и «диверсантов» чрезвычайно суровы, «даже по южноафриканским меркам».

Для начала все оставшиеся после предварительного этапа кандидаты проходят оценку их физической подготовки. Она включает в себя повышенные, по сравнению со стандартными армейскими, требования. Для начала, кандидаты должны уложиться в шестичасовой промежуток времени для преодоления 30-километроваой дистанции с полной выкладкой: винтовка, со штатным боекомплектом, штатный камуфляжный костюм  и 30-килограммовый рюкзак, как правило, набитый песком. Таким образом, тестируется выносливость кандидатов. Следующее испытание на скорость бега. Оно заключается в задаче пробежать 8-километровую дистанцию не менее чем за 45 минут, имея при себе штатную винтовку. Кроме того, каждый кандидат обязан продемонстрировать свои физические качества другими способами, в частности, не менее 40 раз отжаться от пола на кулаках, 8 раз подтянуться на перекладине, сделать не менее 75 приседаний без перерыва. Конечным пунктом этого физического теста является испытание на ускорение. Кандидаты должны пробежать семиметровый отрезок в обе стороны на время. Проверка умения плавать на этом этапе ограничивается дистанцией в 50 метров без замера времени. Как правило, большинство кандидатов успешно справляется с этими несложными, по меркам спецназа тестами.

Хотя  физическому развитию и реальной тре­нированности кандидатов руководство бригады  специальных сил ЮАР прежнему уделяет первостепенное значение и считает этот критерий превалирующим элементом отбора, но по сравнению с концом  XX века в спецназе ВС ЮАР возросло внимание к другим параметрам. Наравне со здоровьем и выносливостью ценится высокий уровень умственного развития и психологическая совместимость кандидатов. Инструк­торы, врачи специалисты-психологи выискивают среди кандидатов в первую очередь тех, кто, был бы «не только физически полностью здоров, но и обладал хорошим умст­венным развитием, терпением, целеустремленностью, умением приспо­сабливаться к быстро меняющейся обстановке и стойкостью».

Для того, чтобы определить психологическую готовность кандидата к службе в специальных силах, а заодно и его умственные способности широко применяются психологические и умственные тесты, обычно используемые в специальных силах армий других стран. В ходе психологического тестирования кандидата подвергают «перекрестному допросу» сразу несколько человек. Причем, поскольку в ЮАР, исторически вопрос взаимоотношений людей с разным цветом кожи имеет очень болезненный оттенок, психологической совместимости «белых», «цветных» и «черных» придается особое значение. Вопросы могут быть самими различными, от безобидных: «любите ли вы своих детей и родителей?», «боитесь ли вы темноты», до откровенно провокационных: «как вы бы отнеслись у  к тому, что в вашей в вашей семье появился бы   ребенок с иным цветом кожи», «смогли бы подать руку тонущему человеку, если он подозревается в кровавом убийстве» и т д. Цель этих тестов: создать реальный психологический портрет кандидата.

Второй этап. Кандидаты, получившие поло­жительные результаты предварительного физического испытания, психологического тестирования и медицинского обследования, пере­ходят к трехнедельному курсу реального пред­варительного отбора. Эта фаза скорее  даже не испытание, а подготовка к нему. Она начи­нается с двухнедельных занятий по фи­зической подготовке, которые про­должаются по восемь часов в день и предназначены для того, чтобы  кандидаты «вошли в соответствующую физическую форму» перед началом прохождения полной программы отбора. Однако даже эту стадию напряженной ежедневной фи­зической нагрузки не выдерживает до 20 процентов кандида­тов. Остальные продолжают свой курс на местности. В суровых условиях Зулуленда (провинция Натал). Кроме тренировок на местности, кандидаты на одном из внутренних водоемов проходят недельный курс водно­го ориентирования, где опытные инструкторы дают первые уроки пользования плавательными средствами: каноэ, каяками и резиновыми моторными лодками.

В  ходе водных тренировок инструкторы проверяют, насколько свободно курсанты чувствуют себя на воде, в том числе и ночью. Здесь инструкторы «берут на карандаш» тех, кто, по их мнению, мог бы быть использован в военно-морском спецназе. Задача выявить тех, у кого есть малейшие задатки будущего пловца-диверсанта, ставится уже на этом раннем этапе. Ведь морские диверсии – это одно из самых сложных видов специальных операций, где от человека требуется уверенная ориентировка на воде и под водой, а зачастую и действия вслепую.

 После этапа, так называемой  «амфибийной» подго­товки, кандидаты проходят курс ориентирования на местности, в  лесах, болотистой сельвы, а затем бегут 8-километро­вый кросс, во время которого они объединяются в пары,  (тройки, четверки, пятерки). Каждая группа должна донести до финиша определенные, достаточно тяжелые  предметы. Суть этого испытания, в том, что для  доставки тяжелого предмета к цели объективно нужно большее количество людей. Все это время  за кандида­тами, самым пристальным образом наблюдают инст­рукторы, оценивающие слаженность действий, инициативу и наличие способностей к лидерству.

Предметы, которые используются для испытаний, различны. Например, в одних центрах подготовки популярны комплекты из трех-четырех тяжелых гирь, скованных  цепью. Каждую из гирь весом в 22 кг  вполне может унести один человек. Но  в испытании участвуют три или четыре человека, а цепь не такая длинная, чтобы участники «забега» смогли действовать без оглядки на своих товарищей. Гири имеют абсолютно круглую форму, ни намека на ручку. В случае падения одной из них из рук, испытуемого все могут оказаться на земле. И тогда все начинается заново. Справиться с эти трудным испытанием нелегко. В других случаях для тех же целей используется тяжелое деревянное бревно. Его, как и гири, испытуемые, в принципе, не имеют права ронять на землю. За каждое падение начисляются штрафные очки. Это испытание не менее  труд­но: бревно очень тяжелое и для его переноски требуется не менее четырех челове­к.

Практикуется и испытания с другими предметами, например, тремя-четырьмя связанными между собой кусками стального рельса. Рельсы не закреплены жестко. В данном случае их роль точно такая же, как и у «сцепки» гирь. Инструкторы стремятся выяснить не только физические возможности кандидатов, но и их способность договориться, скоординировать свои действия. Одновременно идет процесс выявления  потенциальных и явных  лидеров.

На определенном этапе состав групп увеличивают. Когда испытание проходит группа из 5-6 человек (согласно концепции применения «Recces», выработанной еще при боевых действиях в Анголе основная группа «операторов» состоит, как правило, из 5-6 человек: навигатора, следопыта, снайпера, связиста, сапера-подрывника и медика), то условия меняются. Три или четыре испытуемых должны донести до определенной точки за строго отведенное время тяжелую поклажу. Обычно сооружается что-то вроде больших носилок из двух к тяжелых деревянных шестов и в плащ-палатки лил куска брезента. В импровизированных носилках 200-литровая бочка, набитая мокрым песком, или деревянная коряга такого же веса.

В ходе такого испытания имитируется перенос раненных (пленных), захваченных документов, образцов вооружения, экипировки  и  т. п.  Остальные члены группы  играют роль  боевого охранения. Но при этом, они также нагружены тяжелым шестом (один на каждого). Помимо немалой физической нагрузки испытуемые  получают задачу  на внимательность. Они должны следить за окружающей местностью и при обнаружении «противника» сигнализировать остальным. «Несущие» и «охраняющие» выполнят свои функции попеременно. Здесь проверяется все: и физическая выносливость, и внимание «охраняющих» и взаимопомощь и способность взять на себя бремя лидера.

К концу первой недели испытаний условия становятся еще более жесткими. В первую очередь это сказывается на питании: кандидатам замет­но сокращают дневной рацион. Насту­пает этап оценки их способности к адаптации, умению соразмерять уси­лия, физическом выносливости, под­верженность клаустрофобии, вынос­ливости к холоду, способности рабо­тать в экстремально трудных условиях. Многие кандидаты не выдерживают испыта­ний именно этой недели и покидают лагерь спецназа.

Третий этап. Третий этап отбора  по существу совмещает в себе элементы проверки качеств кандидатов с обучением. Это вызвано тем, что испытуемым предстоит серьезное испытание «на выживание на местности». Кроме того, к данному этапу допускаются в основном те, кто  реально претендует на место в основном составе. Этот этап проводится в  специальной зоне, выделенной для обучения и тренировок личного состава Бригады специальных сил. До недавнего времени он проходил в местечке Дуку-Дуку, где в 80-е годы было оборудовано специальное лесное хозяйство – тренировочный лагерь спецназа, раскинувшийся на нескольких сотнях гектаров саванны . В первую неделю этой ста­дии опытные инструкторы, которые уже достаточно изучили своих подопечных, обучают кандидатов ориентированию в  саванной местности. Особое внимание уделяется урокам выживания и буше  (юж­ноафриканских кустарниковых ле­сах), поскольку многие из кандида­тов почти или совсем не имеют этого опыта. Подопечным объясняют, какие животные им могут встретиться, и  как с ними обращаться, какие  растения  в буше можно употреблять в пищу, как готовить съедобных насекомых. Инструкторы объясняют и показывают как, например, поймать и приготовить на огне ядовитую змею, как определить близость водного источника, добыть огонь трением палочки о кору дерева и многое другое. Однако не стоит думать, что курсанты во время этого испытания питаются только «подножным кормом». Их рацион, хоть и скуден, но достаточно калориен: галеты, концентраты, сгущенное молоко, сахар.

Перед прохождением курса выживания инструкторы самым тщательным образом обыскивают всех испытуемых чтобы выяснить, не прячут ли те съестные припасы, которые смогли бы им помочь пройти испытание (шоколад, конфеты, стимулирующие физическую деятельность напитки, таблетки и т. п.). Брать с собой на испытание запрещается и туалет­ные принадлежности, личные вещи: складные ножи, рыболовные крючки, складные топорики и особенно, мобильные телефоны, которые реально могут помочь в ориентировании на местности.  Разрешается взять с собой лишь небольшую  индивидуальную аптечку первой помощи.

После переброски в район, предназначенный для прохождения испытания выживания, кандидаты получают первую задачу: построить укрытие (хижину) из подручных материалов: палок, веток, дерна и листьев. Ее конструкция оценивается инструкторами не только с точки зрения удобства и практичности (защита от дождя, ветра), но и внешней маскировки. Вслед за этим, через некоторое время ежедневный пищевой рацион снова уменьшают: на завтрак кандидаты получают только одну галету с водой. Потребление воды, кстати, тоже резко ограничивается: каж­дый  получает не более 5 литров в день (не будем забывать, что испытание проходит в африканском климате внутренней ЮАР с жаркими днями и холодными ночами). В этот момент очень приветствуется инициатива кандидатов в поиске съедобных насекомых, рептилий и других животных.

Один из ветеранов  спецназа, темнокожий африканец по происхождению, рассказывал в интервью французскому журналу, что его группа прошла этот тест только благодаря… нашествию саранчи. В его родном племени саранча считалась лакомством, и он знал несколько способов ее приготовления. Его сотоварищи, среди которых было немало белых «рафинированных англосаксов и буров» сначала отвращением ели эту живность, которая вдруг появилась в несметных количествах в районе испытаний но, благодаря этому сохранили силы и  тест прошли. 

После прохождения «школы выживания», кан­дидаты переходят к этапу, который позволяет инструкторам определить, насколько у  испытуемых людей  развита наблюдательность, и не притупилась ли она после предыдущих нелегких испытаний. Группу кандидатов направляют по маршруту, на котором замаскировано около десяти, (иногда больше) предметов, которые курсанты должны найти и правиль­но идентифицировать. Далее следует короткий отдых и следующее испытание.

Оно представляет из себя преодоление полосы препятствий. Полосу не­обходимо пройти трижды: два раза налегке: а третий раз с отягощением, в качестве которого обычно выступает 35-килограммовый ящик из-под минометных снаря­дов, заполненный цементом. Но это еще не все. Спра­вившись с этой задачей, курсанты совершают 5-километровый кросс по оврагу, заваленному сыпучими камнями. В конце забега кандидаты должны подобрать брев­но и принести в его лагерь, ни разу не опустив его на землю. За всеми их действиями внимательно следят инструкторы.

И, наконец, наступает передышка. Те, кто успешно справляется с этим этапом отбора, получают оценки за все элементы испытаний, пройденные за последнюю неделю. Отдельно выставляются оценки  за искусство ори­ентироваться на местности и воде, владение «плавсредствами», умение преодолевать возвышенности,  добывать информа­цию в буше. По особой шкале оценивается владение индивидуальным оружием. Каждому испытуемому выставляются баллы, характеризующие их спо­собности лидера и умение сотрудни­чать с другими, находясь в стрессо­вой ситуации.

Четвертый этап.  Для объявления оценок и баллов за пройденные испытания группы будущих спецназовцев обычно собирают на местности, вне учебных зон, (это может быть поляна в буше, или берег небольшого водоема и т. п.). Командиры и инструкторы ведут себя нарочито с видом «выполненной миссии», тем самым как бы давая сигнал к тому, что можно расслабиться, всем свои своими действиями демонстрируя тот факт, что все испытания остались позади. Но это обман. Тот, кто на него «купился», попадает в психологическую ловушку: большинство из кандидатов и не подозревает, что сейчас начнется, может быть, самое главное испытание.

 Психологически все выстроено верно. Кандидаты узнали свои оценки, размышляют над тем, какая судьба их может ожи­дать в дальнейшем, строят планы на будущее. В этот момент инструкторы незаметно исчезают, и внезапно  по верхушкам деревьев и по флангам группы открывается интенсивный реальный огонь из крупнокалиберных пулеметов или   автоматических скоро­стрельных пушек (в 80-е и в начале 90-х годов это были как правило,  советские ЗУ, захваченные во время боевых действий в Анголе). В соответствии с боевым расписанием кандидаты обязаны занять оборону «при нападении противника». Сложность в том, что их инструкторы отсутствуют,  все необходимо делать самостоятельно, а многие из разных групп не знают друг друга и не представляют на кого можно рассчитывать в создавшейся ситуации.

Этот тест  призван еще раз проверить  рефлексы и скорость ре­акции претендентов. Обычно этот тест снимается инструкторами на пленку или видео скрытыми камерами.  Впоследствии видеозапись тщательно изучается инструкторами и экспертами учебного центра, которые анализируют действия каждого из кандидатов и выставляют им соответствующие оценки. Тех, кто вы­держивает и этот тест, ждет заключительное, самое трудное и изнурительное испытание.

Пятый этап или «пятый круг Ада». Перед последним этапом отбора (однако, кандидаты об этом не догадываются) всех претендентов, а их к тому времени остается 20-25 процентов от всех отобранных,  собирают вместе, экипируют по полному боевому расписанию. Будущим «операторам» ставиться задача:  выполнить за строго определенное время марш-бросок на расстояние в 100 – 120 км. Для ориентировки на местности кандидатам дается только соответствующий азимут  по компасу и направление. Условия ставятся жесткие: все испытуемые должны собраться в точке сбора в определенное время. На выполнение задачи дается не более пяти суток. Инструкторы предупреждают, что «иначе их ждет отчисление из команды». Практически этот тест объединяет в себе все предыдущие этапы: испытание на скорость и выносливость; умение выжить в суровой местности; способность правильно ориентироваться и преодолевать водные и иные преграды. Вдобавок претендентов ждет настоящая саванна с ее опасностями: дикими животными, змеями и ядовитыми насекомыми. Но  и это не все.  Кандидатам сообщают, «что им придется  провести не менее пяти дней в буше, имея при себе всего лишь банку сгу­щенного молока, половину суточно­го сухого пайка,  да и то испорченного».

Действительно, сухой паек будущих спецназовцев намеренно приводится  в негодность.  Как правило, для этого используют либо бензин, либо другую ядовитую пахучую субстанцию, делающую практически несъедобной до 70 процентов их рациона. Местность для марш-броска выбирается максимально сложной.   За   пять дней  кандидаты должны столкнутся многочисленными проблемами: сложности ориентировки в дикой саванне (буше), завалы из деревьев, преодоление рек, населеных крокодилами, нередко пожары (инструкторы намеренно поджигают траву, чтобы спровоцировать  пожары в буше на маршруте следования). Нередко кандидатов ждут встречи с дикими животными, несметное количество насекомых, и местные жители, которые отнюдь не жалуют людей в камуфляже (их часто играют сами инструкторы).

Задача усложнена и тем, что по мере приближения к месту сбора, испытуемые должны отыскать и зарегистрироваться на нескольких промежуточных контроль­ных точках. Там их ожидают инструкторы. Но не для того, чтобы помочь. Здесь над измученными людьми «специально издеваются»:  позволяют сде­лать лишь по глотку воды, в то время как, «ин­структоры демонстративно пьют всевозможные напитки из запотев­ших банок». При этом многие бывалые спецназовцы публично высказывают свое мнение о возможностях того, или иного кандидата. В большинстве случаев, это «язвительные насмешки или попросту словесные издевательства». Но таковы правила игры. Поэтому, многие прошедшие испытание спецназовцы и называют этот этап «пятым кругом Ада».

Когда испытуемые, как им кажется, вот-вот уже добрались до назначенного места, встречающие их инструкторы могут вдруг и «пошутить». Они «заявляют кандидатам, что, оказывается, произошла небольшая ошибка, и им необходимо преодолеть до конечного пункта еще 30 или более километров». Именно в этом месте часть кандида­тов «ломается» и «посылает все к дьяволу», тем самым, отказываясь от борьбы за место в подразделении спецназа. Этого, в общем-то и добиваются проверяющие, которым не нужен «слабый контингент».

Однако и на этом испытания кандидатов не заканчиваются.  Многих, считающих себя «без пяти минут «операторами» ждет еще одно не менее серьезное испытание. Оно основано на чистой «психологии». После более чем 100-километрового марш-броска, проделанного пешком по африканской саванне, питаясь испорченными бензином галетами, измученных людей в месте  сбора ждет вместо  доброжелательной встречи, полноценной еды и питья  лишь жалкий сухой паек, правда, ни чем не подпорченный. Еще и еще проверяется психика кандидатов. В то время как измученный испытуемый жует сухую галету, инструкторы  на его глазах «пируют за столами, полными отличной еды». Кандидаты, прошедшие множество испытаний и уже несколько раз решившие, что это последние, находятся в замешательстве.

И тут от одного из инструкторов следует доброжелательное приглашение за стол. Однако все предупреждаются, что разделить  со спецназовцами трапезу может лишь тот, «кто хорошенько подумал и решил… окончательно оставить курс». То есть не претендовать на звание «оператора». Измученных людей предупреждают, что никаких отрицательных последствий для них это не повлечет. Зато они вдоволь получат все: отличную еду, питье, включая пиво, душ, смену белья, сон в хорошей постели. Вдобавок им будут  «выправлены» соответствующие  документы, которые ни коем образом не скомпрометируют их в глазах сослуживцев и командования их частей, откуда они прибыли. Кроме того, отказавшимся будет выплачена соответствующая сумма денег и  обеспечено доставка  вертолетом в ближайший город, где можно «расслабиться». Искушение?  На него попадается часть людей, тем более, не представляя, последнее ли это испытание. Ведь несколько раз они уже попадались на такую удочку. Но вот тот, кто после этого, решает остаться, и продолжить испытания и зачисляется в Бригаду специального назначения в качестве новобранца.

 В среднем этот процесс от­бора преодолевает лишь около 15 - 17 процен­тов от общего количества  тех, кто хотел первоначально завер­боваться в спецназ. Однако на этом испытания не заканчиваются. Прошедших «пятый круг Ада» и зачисленных в «сухопутный» спецназ, ждет стандартный курс подготовки, успешно проходят который далеко не все. Согласно имеющимся данным, в период до 1994 года,  из 700 – 800 человек, остающихся после «этапа просмотра фильмов» ежегодно до финиша добиралось не более 50 человек. На сегодняшний день это цифра и того меньше.

Новобранцев учат владеть, не только оружием, принятым на вооружение в армии ЮАР и ее специальных подразделений, но и знакомят с  образцами западного, советского и китайского оружия.  В течение всего курса не забыта и физическая подготовка, которой новобранцы обязаны заниматься каждый день. В конце курса ждет  их заключительное ис­пытание. Новобранцев забрасывают в  абсолютно дикий район сельвы, населенный дикими животными. Они должны провести там целую ночь, имея при себе только штатную винтовку, боеприпасы и коробок спичек. Прошедший это последнее испытание новобранец, наконец, получает квалификацию «оператора» т. е.  разведчика-коммандос, и имеет право, в соответствии со своими способностями и наклонностями и далее специализироваться по любому виду спецназовской деятельности, к которому «он проявил большую склонность и способность». Он  может  продолжить обучение в  специализированных под­разделениях специальных сил ВС ЮАР,  например, может избрать «квалификацию» следопыта или «глубинного разведчика». Лучшие из лучших попадают в группу боевых пловцов, либо военно-морскую штурмовой группу (подразделения 4-ой разведгруппы коммандос). В любом случае, как утверждается в официальных документах Бригады, «независимо от того, к какое, подразделение попадает новобранец, он знает, что служит в «одних из самых уважаемых и оплачиваемых во  мире специальных частей и что во время его дальнейшей карьеры, если он окажется работоспособен и трудолюбив, его ожидает «большой прогресс».

 

Подготовка военно-морских коммандос

Чтобы стать начать обучение в  группе военно-морских коммандос необходимо сдать основательный экзамен по следующим дисциплинам: подводное плавание, плавание на длинные дистанции, способность ориентироваться под водой. На первых порах в основном оценивается не сама способность, скажем, к мгновенному ориентированию под водой, а скорость реакции, с которой испытуемые избрал правильное направление. В каждом таком заплыве кандидата (на троих испытуемых полагается один сопровождающий), как правило, сопровождает  опытный спецназовец из учебного подразделения.

Для успешно сдавших экзамены начинается 3-х месячный основной курс подводного плавания. Курс состоит из отработки различных приемов плавания, приобретения навыков работы под водой  с аквалангом и без, с разными типами и видами носимых конструкций и  взрывных устройств, а также напряженной физической подготовки. В физподготовку входят такие «мелочи» как 4-х часовые заплывы без отдыха в морской воде, часто с пониженной температурой, комбинированные эстафеты (заплывы, чередующиеся с бегом). Причем, как правило, бег практикуется с отягощением. В качестве нагрузки используются мешки с песком пошитые из специальной ткани, имитирующей костюм аквалангиста, деревянные чурки и т. п. Часто один из спецназовцев берет другого на плечо, в то время как, третий нагружается аквалангами своих товарищей. По результатам подготовки устраивается комплексный экзамен. На экзамен выносятся следующие упражнения:

-         необходимо выполнить задание под водой в маске с затемненным стеклом: например, перерубить цепь на определенной глубине, используя всего лишь молоток и зубило;

-         подводное плавание в узком туннеле, где нет возможности развернуться;

-         проплыть за определенное время в ластах, маске с трубкой, иногда при шторме, расстояние в 1 милю;

-         успешно совершить несколько  прыжков с вертолета в костюме с маской, трубкой и ластами;

         Сдав экзамен, боевой пловец зачисляется в группу спецназа и получает «1 класс». При этом он квалифицируется для погружения до глубины 30 м (используя аппаратуру со сжатым воздухом), подводную работу с различными конструкциями, поисковые, восстановительные и взрывные работы, поиск взрывных устройств и прикрепленных взрывных механизмов, на днищах кораблей и сооружений акватории порта, а также установку таких приспособлений к днищам и бортам судов противника.

Подводные пловцы, стремящиеся повысить свою квалификацию и желающие получить «2-ой класс» должны  иметь не в своем активе менее 100 часов «работ в подводном погружении», а также  подписать контракт с вооруженными силами на срок до 4-х лет. «2-ой класс» пловца подразумевает его способность погружаться на глубину до 55 м (используя для дыхания сжатый воздух или смесь кислорода и азота), а также  погружение на глубину до 10 м с чистым кислородом. При подготовке боевого пловца «2-го класса» в ВС ЮАР «используются передовые технологии, включающие различные аспекты минно-взрывного противодействия и использования взрывных устройств». Другие элементы подготовки включают длительные заплывы по компасу и стандартные погружения в шлеме, умение  взаимодействовать с вертолетами поддержки.

После 4-х летнего опыта лучшие пловцы могут претендовать на «3-ий класс» и звание инструктора. Подготовка данного класса пловцов в принципе схожа с предыдущими курсами, но глубоко детализирована. Успешно завершившие курс и подтвердившие класс боевые пловцы назначаются командирами боевых групп или инструкторами в школу подводного плавания в Симонс Тауне или ее филиал на острове Салисбэри, Дурбан.

 

Операция  «Аргон»

 

Из всех специальных операций 4-ой разведгруппы коммандос ВС ЮАР   публичными стали от силы три-четыре. Большинство крупных операций военно-морских коммандос ВС ЮАР в период с момента их организационного оформления в конце 80-х годов до середины 90-х годов связаны с подрывом гражданских судов, доставлявших в Анголу и Мозамбик боевую технику и вооружение для национальных армий этих стан, а также переброской морем оружия и средств связи, взрывчатых веществ для  боевиков ангольской организации УНИТА и мозамбикской РЕНАМО. По признанию оказавшихся не у дел после 1994 – 1995 годов коммандос ВС ЮАР многие секретные материалы по  операциям, связанным с подрывом и пуском под воду судов,  взрывам нефтехранилищ, продовольственных складов, а также  снабжению антиправительственных организаций Анголы, Мозамбика и других стран перед приходом к власти правительства АНК были уничтожены.

По иронии судьбы наиболее известными «доказанными» операциями военно-морских коммандос ЮАР стали те, где их постигла неудача. По сути,  первой такой  операцией, ставшей достоянием гласности, явилась попытка разведывательно-диверсионной группы из состава 4-ой разведгруппы коммандос поведения в мае 1985 года акции по уничтожению хранилищ готовой продукции нефтеперегонного завода «Гарф Ойл  в основной нефтеносной провинции на севере Анголы -  Кабинде. Эта операция имела кодовое название «Аргон». Однако она закончилась неудачно. Только поэтому она и стала достоянием гласности. Охрана нефтеперегонного завода, состоявшая из отборных ангольских и кубинских частей, вовремя обнаружила южноафриканских диверсантов и смогла уничтожить  двух спецназовцев из 4-ой разведгруппы коммандос, а командира группы диверсантов капитана Вунанда ду Тойта захватить в плен.

По сообщениям ангольской печати того времени в результате допросов капитан Вунанд ду Тойт сообщил, что группа имела своей задачей ночью тайно проникнуть на территорию завода «Галф Ойл», благодаря которому правительство Анголы получало львиную долю валютных поступлений, и взорвать пять основных нефтеналивных хранилищ. Группа состояла из девяти тщательно подготовленных спецназовцев и действовала «в обстановке строжайшей секретности». Общее командование операцией осуществлял с борта доставившей боевых пловцов к берегам Кабинды подводной лодки ВМС ЮАР класса «Дафна» лично командир 4-ой «Recce» полковник Ханнес Вентер. Причем, из-за соображений секретности даже экипаж субмарины не был извещен о конечной цели плаванья.  Путь от южноафриканской военно-морской базы Симостаун до ангольского берега занял шесть дней.  Ночью 18 мая 1986 года субмарина приблизилась к берегу на максимально возможное расстояние в 30 километров и подвсплыла. Диверсанты через люк перебрались в две надувные резиновые моторные лодки «Джемини» и успешно десантировались на песчаном пляже в районе Малембе. Лодки ушли обратно. Связь с диверсантами поддерживалась по радио, а имеющихся в их распоряжении зарядов взрывчатки было достаточно в случае успеха акции, чтобы вывести из строя весь нефтеналивной комплекс и надолго лишить правительство Анголы валюты для покупки оружия и снаряжения.

Из-за большого веса мин морские коммандос были ограничены в выборе индивидуального вооружения. Двое из них были вооружены легкими  бесшумными  9-мм пистолетами-пулеметами ВХР, другие - автоматами АК-47. Кроме того, каждый имел при себе пистолет советского производства «Макаров».  Примечательно, что по показаниям капитана спецназа ВС ЮАР  по завершении операции им предстояло установить  и написать краской на видных местах лозунги «Да здравствует УНИТА!», а на  дороге и разбросать подлинные листовки, выпущенные идеологическим департаментом УНИТА. Эта операция «прикрытия» была призвана  ввести американскую администрацию «Галф Ойл» и ангольские власти в заблуждение и создать впечатление, будто акцию провели бойцы УНИТА. Кроме того, ду Тойт признался, что неоднократно ранее  принимал участие «в актах саботажа» в Анголе и Мозамбике. Еще один интересный штрих. Среди снаряжения убитых спецназовцев, их взрывных устройствах не смогли найти ни одного свидетельства принадлежности группы к ЮАР. Оружие – советское, форма – ФАПЛА, мины – импортные (итальянские, израильские), даже карманные фонарики были китайского производства.  Если бы не бдительность охраны и показания захваченного в плен капитана очень трудно было бы определить национальную принадлежность диверсантов к ЮАР. К чести сказать, что это был чуть ли не единственный «прокол» военно-морского спецназа ВС ЮАР.

Вскоре совершение разведгруппами коммандос  ВС ЮАР «актов саботажа и диверсий» в соседних странах с последующим «взвливанием» ответственности за них на такие организации, как УНИТА и РЕНАМО», нашли подтверждение в публикациях журнала сухопутных войск ВС ЮАР «Юниформ». В 1985 году журнал поведал о подробностях операции, проведенной подводными пловцами из 4-ой разведгруппы коммандос, которые установили подрывные заряды на предприятиях нефтяной промышленности в одной из сопредельных стран. В то же время, ни время, ни место проведения операции не сообщалось. Однако по многим характерным признакам эксперты определили, что речь могла идти только об уничтожении нефтехранилища в ангольском порту Лобиту в августе 1980 года. Ответственность за эту операцию, как водится, взяла на себя  ангольская антиправительственная организация УНИТА. В статье также утверждалось, что 4-ая разведгруппа коммандос осуществляла снабжение по морю подразделений антиправительственных организаций, действующих в Анголе и Мозамбике.

Операция «Кулидж»

Другая операция 4-ой разведгруппы коммандос, ставшая достоянием гласности известна под кодовым названием «Кулидж». Эта акция хорошо известна советским военным специалистам, работавшим при разведорганах ФАПЛА в 1987 -1988 годах в провинции Кванду-Кубангу. Тогда ВС ЮАР проводили в южных провинциях Анголы операцию «Модулар», имевшей своей целью не допустить окончательного разгрома боевых отрядов УНИТА и предотвратить захват ангольской правительственной армией  (ФАПЛА) главной базы УНИТА в Жамбе. Основные бои  разгорелись в районе  города Куиту-Куанавале, ставшем форпостом ангольской армии и поддерживавших ее кубинских частей. Огромное значение в операции, которая в ангольских вооруженных силах была названа «Битва при Куиту-Куанавале» имели мосты через многочисленные реки провинции. Основные бои между частями УНИТА и ЮАР с одной стороны и ФАПЛА и кубинского экспедиционного корпуса, в частности, разгорелись в районе реки Ломба. ФАПЛА пытались форсировать реку, а южноафриканцы и унитовцы пытались им всячески помешать. Все действующие мосты на Ломбе были взорваны унитовцами и южноафриканскими саперами. Однако под Куиту-Куанавле существовал стратегический мост через реку Куиту, который ФАПЛА и  кубинцы использовали для переброски техники, личного состава и снабжения войск.

 Южноафриканское командование операцией поставило задачу во что бы то ни стало вывести мост из строя. Авиация ВВС ЮАР, понеся значительные потери, не смогла этого сделать: у войск оборонявших город была слишком сильна ПВО, оснащенная советскими ракетными системами «Куб» и «Оса-Ака».

 Тогда задача подорвать мост, подобравшись к нему в ночных условиях по течению реки Куиту, была поставлена группе из двенадцати  боевых пловцов 4-ой разведгруппы коммандос во главе с опытным «оператором» майором Фредом Вилком. Она дислоцировалась на базе сил специального назначения в Форт Фут в Рунду (Намибия). Операция под кодовым названием «Кулидж» была назначена на конец августа 1987 года. Для операции были отобраны двенадцать наиболее опытных боевых пловцов. Все они были доставлены вертолетами  «Пума» в Анголу и высажены точке, находящейся в 40 км к северо-востоку от Куиту-Куанавале. Такое большое расстояние было выбрано с тем, чтобы передовые посты ФАПЛА не смогли услышать шумы винтов и заподозрить высадку десанта.  Совершив марш-бросок по африканской саванне, «операторы» вышли на берег реки Куиту в 24 километрах от цели.  Группа имела в своем распоряжении несколько разборно-переносных 2-х местных каноэ «Клеппер», а также акваланги. Каноэ спецназовцы использовали, чтобы приблизиться к цели на максимально возможное расстояние и сократить свое передвижение вплавь. Это было вызвано не только стремлением  сэкономить силы: плыть приходилось против течения, но опасностью встречи с крокодилами. Однако каноэ им удалось использовать только в течение трех часов, после чего, опасаясь быть замеченным противником, спецназовцы, разбившись на боевые  пары,  продолжили свой путь вплавь. Они плыли всю ночь с 25 на 26 августа, в основном в надводном положении, экономя кислород в баллонах аквалангов.

Первым к мосту приблизилась пара во главе с майором Фредом Вилком. Он всплыл, чтобы разведать обстановку и был замечен бдительным ангольским часовым, который открыл огонь из АКМ и ранил майора. Паре пришлось уйти под воду и отступить. Остальные спецназовцы поняли, что обнаружены, но выполнение боевой задачи не прекратили. Под  обстрелом в подводном положении они начали минировать мост. Некоторые коммандос пострадали от динамического удара при взрывах ручных гранат, которыми фапловцы стали забрасывать акваторию реки. Однако никто из них над водой больше не показывался.

 Не смотря на то, что возвращаться пришлось по течению, обратный путь был гораздо тяжелее. До места подбора группа должна была проплыть почти семь часов,  а затем преодолеть 20-километровый путь по ангольской саванне. Ранение командира группы усугублялось опасностью встреч с патрулями ФАПЛА, которые могли быть направлены вдоль реки или поисковыми вертолетами. Вдобавок ко всему, на майора Вилка, привлеченный запахом крови из раны, напал крокодил. Однако от него удалось отбиться. Несколько позже нападению крокодила подвергся другой спецназовец – сержант Энтони Бьюкман. В схватке с хищником он, потерял кислородную маску, но сумел ранить опасное животное  ножом.

Когда спецназовцы приближались к точке сбора, сработали часовые механизмы заложенных мин. Позднее выяснилось, что разрушить полностью мост не удалось, однако из-за поврежденных опор его грузоподъемность и пропускная способность была впоследствии сильно ограничена. Штаб специальных сил ВС ЮАР посчитал задачу выполненной, и все боевые пловцы, участвовавшие в операции, были награждены Почетным крестом.

У операции «Кулидж» был еще один важный штрих. После нее в специальных силах ВС ЮАР начались усиленные научные исследования с целью разработки вещества, отпугивающего крокодилов, так называемого «антикрокодильего репеллента». Попутно ученые получили задачу создать подобный репеллент и против акул. По некоторым данным «антикрокодилий репеллент» для спецназа ВС ЮАР был создан и успешно прошел испытание на длиннозубых хищниках в Национальном парке Крюгера. После этого он неоднократно использовался в боевых условиях.

 

Операция «Сиафокс»

 

 Эта операция морских коммандос ВС ЮАР получила  известность лишь потому, что в последствиях ее ликвидации участвовал (впервые и единственный раз за все время ангольской войны!) советский спецназ из Противодиверсионной службы ВМФ СССР. Из всех специальных операций 4-ой разведгруппы коммандос ВС ЮАР  она стала, пожалуй, самой известной, несмотря на то, что все документальные свидетельства по ней были уничтожены, а причастность к ней южноафриканских боевых пловцов долгое время отрицалось.

 Краткая предыстория ее такова. В ночь с 5 на 6 июня 1986 года в порту ангольского города Намиб были подорваны сразу три судна: советские сухогрузы «Капитан Чирков», «Капитан Вислобоков» и кубинское судно  «Гавана»,  доставившие около 15 тысяч тонн оружия, боеприпасов и продовольствия для ангольской армии, партизан СВАПО и АНК. Магнитные мины, установленные на днищах сработали, когда корабли уже подошли к причальной стенке. Из-за малой глубины и солидных размеров советские суда не затонули полностью, а только осели на корму. Кубинцу повезло меньше: судно полностью погрузилось под воду. Советские корабли спасло и то, что часть взрывных устройств под их днищем дала сбой. Из-за этого сила взрыва не достигла расчетной. Пресса и официальные лица ЮАР категорически опровергли причастность своих специальных сил к взрывам, высказав предположение, что диверсии – это дело рук «партизан УНИТА».

Теперь абсолютно точно известно, что эту операцию была выполнена боевыми пловцами 4-ой разведгруппы коммандос ВС ЮАР. Группа, состоящая из 18 подводных боевых (девять боевых пар) пловцов была доставлена морским путем в акваторию порта Намиб к моменту, когда все три интересующих командование спецсил ЮАР судна прибыли в порт. Учитывая, что, когда судно находится в движении, на его корпусе боевому пловцу трудно закрепить взрывное устройство, было разработано два варианта действий. Первый предполагал их минирование на якорной стоянке на рейде, а второй – у причальной стенки во время разгрузки. Первый был гораздо предпочтительней, так как установить мины на рейде проще и безопаснее.

 Второй был много опаснее. Южноафриканцы знали, что со стороны кубинцев и советских советников в таких случаях предпринимаются самые строгие меры безопасности. На каждом судне при разгрузке находятся кубинские саперы с  несколькими ящиками ручных осколочных гранат. Саперы постоянно с промежутками в 15 – 20 минут бросали за борт гранаты, с кормы, носа и с бортов судна. Эта практика кубинцами в Анголе была предельно отработана. При взрыве такой гранаты под водой судно не получало ни малейших повреждений, а боевой пловец, даже если он оказывался вне непосредственного воздействия эффекта взрыва, испытывал такой мощный динамический удар, что ставило дальнейшее выполнение задания  под вопрос. 

Подорвать суда предполагалось используя магнитные мины специальной конструкции, исключающей их идентификацию. Они были смонтированы  в специальном титановом корпусе и снабжены мощными магнитами. Кроме того, в качестве отвлекающего маневра диверсантам была поставлена задача подрыва в порту емкостей с горючим, находившиеся в  порту, опор ЛЭП и железнодорожного моста.

В доставке боевых пловцов по одной версии участвовала субмарина ВМС ЮАР, по другой рыболовный траулер под японским флагом. В пользу первого говорит тот факт, что такой способ доставки был досконально отработан. Что касается второго, то его тоже нельзя отметать. Дело в том, что такой траулер был замечен на дальнем рейде Намиба в канун событий. А ранним утром он неожиданно снялся с якоря и ушел. При этом экипаж траулера не запрашивал по радио капитана порта, и не высказывал никаких просьб о снабжении пресной водой или топливом. Кроме того, есть данные, что командование ВМС вначале категорически отказывалось выделить в распоряжение штаба специальных сил подводную лодку, мотивируя это возможным присутствием в акватории порта советских боевых кораблей.

В то время в территориальных водах Анголы находились корабли 30-ой советской оперативной эскадры, в составе которой,  были и большие десантные и противолодочные корабли (БДК, БПК) Северного флота и даже подводные лодки. Заходили к ангольским берегам и более мощные корабли. Так, в 1978 году проходом на Тихоокеанский ТВД на луандском рейде бросили якоря Тяжёлый авианесущий крейсер «Минск» и БПК «Таллин», а   в июне 1982 года «в гостях» у ангольцев побывал даже могучий противолодочный крейсер «Москва». ВМС ЮАР даже не могло мечтать о кораблях такого класса и ничего достойного в ответ выставить не могло.  Эти заходы чрезвычайно нервировали руководство ВМС ЮАР. Открытое столкновение с советским кораблем, например, БПК  ничего хорошего экипажу субмарины не сулило. Поэтому в этих рассуждениях был свой резон.

Но кто бы ни выступал в роли «корабля-матки» для коммандос, им повезло. Во-первых, в Намибе в тот момент не оказалось ни одного боевого корабля ВМФ СССР. Во-вторых, дело у морских диверсантов ЮАР пошло по первому варианту. Кубинскому транспорту «Гавана» и «Капитану Чиркову» пришлось около сорока часов простоять на внешнем рейде, ожидая освобождения пирса, на котором разгружались греческий сухогруз и итальянское судно. Вскоре к ним присоединился и вошедший в акваторию порта 5 июня 1986 года советский сухогруз «Капитан Вислобоков».

 Задача  группы боевых пловцов-коммандос предельно облегчалась. Три группы по шесть человек с  полным снаряжением и носителями каждая,  ночью ушли  под воду. Две группы установили под днищем кораблей, стоящих на якоре на открытом рейде по четыре магнитные мины замедленного действия с тротиловым эквивалентом по 12 кг каждая.  Третья группа имела более сложную задачу. Она должна была обеспечить алиби и возможность «приписать авторства взрывов» УНИТА. Причем не так примитивно, как в случае с операцией «Аргон»! В данном случае подрыв кораблей (основная задача) должен был сопровождаться неким «шумом» на суше. Этот шум можно было выдать впоследствии за активность боевиков УНИТА, которые пришли с суши, заминировали емкости с горючим, опоры ЛЭП, а заодно и подорвали суда…

 Боевые пловцы третьей группы преодолели под водой около пяти километров, вышли на сушу, незаметно пройдя мимо ангольских и кубинских постов, разделились. Часть группы отправились к складам горюче-смазочных материалов, другая к железнодорожной ветке, связывающей Намиб с Лубангу чтобы потом взорвать его, перекрыв сообщение с портом. Однако попытка заминировать железнодорожный мост,  из-за сильной охраны  не удалось. Диверсанты разместили взрывчатку на путях. Позднее ее нашли и обезвредили.  Та же группа заминировала ЛЭП. Но более успешно. Примечательно, что мины, установленные на ЛЭП были итальянскими и диверсанты даже не попытались скрыть их происхождение, попросту побросав защитные кожухи рядом. 

Одна боевая пара диверсантов, вы­шли к топливной базе на берегу моря и установили на некотором расстоянии от нефтяных цистерн… пять реактивных гранатометов советского производства (РПГ) с самоликвидато­рами, установленными на определенное время. Каждый из них, установленный на треноге (их потом обнаружили) был нацелен на свою жертву: четыре емкости с топливом и насосную группу. Пуск реактивных гранат должен был совпасть со взрывом кораблей. Затем группа боевых пловцов, оставшись незамеченными, ушла под воду. В точке сбора их подобрали резиновые лодки и доставили «корабль-матку».

Развязка событий произошла ранним утром 6 июня. Когда стрелка на часах вахтенного дежурного советского транс­порта «Капитан Вислобоков» приблизится к 5 часам утра, прозвучали три  почти одновременных взрыва, которые  заставили изрядно вздрогнуть кор­пус судна. Через некоторое время выяснилось, что  время через три пробоины по левому борту в трюмы корабля поступает вода. Позднее рассчитали и  размер пробоин, он достиг 24 кв. м.  Но груз не пострадал, возгорания груза не произошло, хотя судно стало оседать на корму.

 Первые взрывы на транспорте «Капитан Вислобо­ков» совпали с залпами гранатометов на топливной базе. Несколько боезарядов достигли цели. Но гранатометы были нарочито демонстративно установлены на слишком большой дальности – около 500 метров, что лишний раз говорит в пользу варианта «акции отвлечения». В это же время взорвались мины под пятью опорами ЛЭП. Освещение в городе погасло.

Вслед за этим взорвались три из четырех мин, заложенных ниже ватерлинии транспорта «Капи­тан Чирков». Его команда, первоначально бросившаяся на по­мощь экипажу судна «Капитан Вислобоков», вынуждена была немедленно занять места по аварийному расписанию и присту­пить к спасению собственного корабля. Капитанам советских кораблей удалось оперативно организовать спасательные мероприятия, и, прежде всего, избежать угрозы опрокидывания судов. В полупритопленном  состоянии суда легли на киль около причала.  К счастью никто из команд судов не пострадал, даже всем кубинцам  удалось  покинуть гибнущее судно.

 

Дуэль с южноафриканскими боевыми пловцами

 

В операции по спасению судов, разминированию неразорвавшихся мин планировалась в Москве в главном штабе ВМФ. Начальник Главного штаба ВМФ СССР  лично поставил задачу командующему Северным флотом о немедленной подготовке группы боевых пловцов, спо­собных разминировать корабли в порту Намиб, находившемся тогда в оперативной зоне его ответственности.  Это было белом чести. Однако таких специалис­тов на Северном флоте не  нашлось. Тогда из Москвы поступило распоряжение на­чальнику штаба Черноморского флота вице-адмиралу В. Селиванову у которого имелось то, что нужно: боевые пловцы подразделения противодиверсионных сил и средств (ПДСС).

В Анголу стала готовиться срочная переброска  группы советских военных моряков Черноморского флота из «морского спецназа». Дуэль, хоть и заочная, с южноафриканскими боевыми пловцами началась. Советским спецназовцам  была поставлена задача: не только спасти груз и обезвредить неразорвавшиеся мины, но и определить их «авторство». Командиром группы был назначен командир подразделения противодиверсионных сил и средств (ПДСС) Краснознаменного Черноморского флота капитан 1 ранга Юрий  Пляченко.

В 14 часов утра 8 июня 1986 года, спустя  двое суток после взрывов в Намибе с подмосковного аэродрома  Астафьево в Анголу вылетел спецрейс. На борту транспортного самолета ВВС Ил-76 всего лишь группа группа боевых пловцов ЧФ под командованием капита­на 2 ранга Ю.И. Пляченко и необходимое противодиверсионное оборудование. Прибыв в Намиб, советские боевые пловцы противодиверсионной службы ВМФ, опустившись под воду, обнаружили две неразорвавшиеся мины, прикрепленные к днищу кораблей. Они были установлены на неизвлекаемость. Поэтому очень важно было разобраться в конструкции взрывного устройства. Начали с тщательного изучения фрагментов от уже взорвавшихся мин. Однако многого это не дало. Предстояло демонтировать под водой хотя бы одну мину из двух и изучить ее. Но как это сделать, когда неиз­вестна конструкция? Бо­евые пловцы ВМФ СССР трижды в день спускались под воду, контролируя состояние мин и стараясь найти выход из положения. А ведь в любую минуту в их корпусе мог возобновить работу часовой механизм и произойти взрыв. К Намибу тем временем подошли боевые корабли  оперативной эскадры Северного флота ВМФ СССР. Заняли позиции, чтобы отсечь боевых подводных пловцов со стороны океана и начали систематический обстрел акватории порта из противодиверсионных минометов. Под их охраной  работа стала безопаснее.

Проще всего было бы взорвать мины на местах их установки. Но тогда бы пострадали суда, да и груз мог бы сдетонировать. Кроме того, была бы не выполнена задача в определении национальной принадлежности мин. Боевые пловцы ПДСС Черноморского флота  нашли выход: решили осуществить срыв мины с борта транспорта «Капитан Вислобоков» контр-взрывом 40-граммовой «порцией» взрывчатки. Это решение сам Пляченко принял после того,  как осмотрел мину на глубине.

Перед началом операции укрепили кор­пус корабля в районе установки мины бетонной «подушкой» изнутри. Эта мера была далеко не лишней в случае детонации мины. После взрыва мина оторвалась от корпуса, но… неожиданно  взорвалась на грунте. Хоть, опасность была ликвидирована, но Пляченко нужна была «живая», неразорвавшаяся конструкция. Права на ошиб­ку уже не было. Тогда было принято довольно простое, но оказавшееся эффективным решение, закрепить мину прочным веревочным тросом и сорвать ее с поверхности корабля. Операция удалась. Адская машинка была отбуксирована на ближайший пляж для разминирования и разборки.

 С помощью ювелирных направленных микровзрывов Ю.И. Пляченко начал «разборку» мины по элементам. Первой отделена пенопластовая оболочка, гарантирующая мине «плаву­честь», потом крышка с взрывателем. Следующей снимается пе­чатная плата, под которой находился блок питания с механиз­мом досылки детонатора. После каждого микровзрыва сапер-спецназовец выжидал 15-20 минут и делал фотоснимки «изделия».

Наконец, после третьего микровзрыва сработал меха­низм самоликвидации мины. Дуэль была окончена. Удалось разобраться, почему взрывные устройства не сработали. Диверсанты, оказывается, не сделали поправку на так называемую ангольскую зиму: в намибийской пустыне в это время года достаточно прохладно, соответственно охлаждается и океан, поэтому  в механизмах взрывателей просто загустела смазка.

Конструкция, по отзывам советских спецназовцев, была оригинальной, штучной. Мина была изготовлена, что называется на заказ. Для затруднения идентификации национальной принадлежности детали при сборке использовались разные, производства многих стран и фирм. Электродвигатель, например,  был японский, контактная группа - английская, а источник питания изготовлен в Голландии.  Все это было заключено в титановый корпус, снабженный магнитными «при­сосками», способными удерживать 20 кг полезной нагрузки. Однако, что касается конструкции самой мины, тут был сделан однозначный вывод: произведение страны с довольно высокими технологиями. Советские спецназовцы из ПДСС Черноморского флота примерно определи и ход самой операции, мины, по их мнению, были выставлены еще, когда суда находились на рейде, а это могли сделать только хорошо подготовленные боевые пловцы.

Конечно, на самой мине  никаких «Made in» найти не удалось. Но это было бы наивным предполагать, что профессионалы оставят такой  след!  Однако в разведуправлении ВМФ СССР был сделан однозначный вывод: осуществить операцию такого уровня и масштаба было по силам лишь профессионалам 4-ой разведгруппы коммандос ВС ЮАР, специализировавшейся на морских диверсиях.

С советской стороны по результатам своеобразной дуэли между двумя диверсионными службами СССР И ЮАР три человек из состава группы бо­евых пловцов Черноморского флота под командованием  капитана 2 ранга Ю.И. Пляченко были на­граждены орденом «Красной Звезды», остальные - медалями «За отличие в воинской службе». Кто и какие награды получил за эту операцию в  подразделении военно-морских коммандос ВС ЮАР, до сих пор осталось тайной.

Окончательным же итогом операции «Сиафокс», проведенной всего лишь девятью боевыми парами высокопрофессиональных морских коммандос из 4-ой разведгруппы  стал срыв планировавшего­ся наступления ангольских войск 1986 года против формирований  УНИТА в провинциях Кванду-Кубангу и Мошику. Так небольшое по численности специальное подразделение плов­цов-диверсантов реально остановило развитие крупной военной опера­ции.

Опубликовано в журнале «Солдат удачи» в №№11,12 (122,123) за 2004 г.