март 2010

«ФИНАР-2024»

В период с 21 по 22 мая 2024г. в Москве, в конгресс-зале «Ладога» отеля «Plaza Garden» Центра международной торговли под девизом «Двери Анголы открыты для инвестиций» пройдет Инвестиционный и деловой форум Россия-Ангола.

Архив гостевой

2010 год

март 2010

2010 год

1 2 3 4 5 6

[13.03.2010 00:53:06] Виктор Мизиков
Приветствую всех! Мне давно не удавалось высказать каких-либо соображений на сайте, а вот теперь, кажется, повод возник сам собой. Тем более, что очень интересно мне наблюдать, как развивается сайт, поскольку где-то он, наверное, в задуманном исходе своем, призван отражать мысли и чаяния прошедших Анголу, а с другой, как мне казалось, должен и отражать развитие СВА в целом. И потому все это время материалы сайта я почти регулярно читаю, но высказываться не смею, поскольку обсуждаемое настолько сведено к сугубо военной проблематике, что человеку штатскому здесь, по большому счету, делать вроде бы и нечего… Да и времени для этого особо нет, а когда еще тема, что называется, «не катит»… Кстати явление это, на мой взгляд, небезынтересное, но показательное, поскольку СВА был задуман не исключительно для военнослужащих, а для всех, в НРА бывших… Мне кажется это весьма интересным и показательным – ведь в Анголе работало колоссальное количество гражданских специалистов. И их молчание, поверьте, обусловлено не только чрезмерной поныне занятостью, или не владением компьютерными технологиями, а также и тем, о чем я когда-то пару лет назад высказался – сугубо милитаристской (в смысле, сильно военизированной) тематикой сайта. Я далек от того, чтобы винить в этом участников сайта. Но вот организаторам хочется бросить камень: сайт полагается модерировать. Точно знаю: его читают многие из тех гражданских специалистов (б. «кооперантов»), кто, как и активные участники сайта, прошли Анголу… Но не пишут, потому что им особо не о чем поговорить. Об операции в Куито-Куанавале? – их там не было. О жизни в бригадах? – их там «быть не могло». О калибрах вооружений? Их типах? Особенностях радиосвязи? Если честно, я порой пытался «встревать» со своими «штатскими» глупостями, но они не находили отклика. Поверьте, не в претензии, но мне кажется, СВА мало занимается гражданскими…
Предвижу реакцию оппонентов (тем более, что с этой точкой зрения знаком): вот возьмись и модерируй «гражданское» направление! Так случилось, что мне по работе достается очень много модерирования! Не потяну. Но поверьте – вы теряете огромный пласт интереснейшего материала практическим отсутствием в модерировании подобного направления. Конечно, темы «Как я собирался…» или «О пьянке…» - они многопрофильны и практически – интернациональны. Вообще-то я даже не уверен, что замеченное мной – это только проблема конкретного сайта. Боюсь, это проблема всего СВА. Вадим Андреевич и др. уважаемые руководители СВА – задумайтесь над этим!
Впрочем, это так, к слову. Не хотел бы никого обидеть, просто обратил на это внимание.
Итак,хочу поговорить о малярии – хоть каким-то местом, но проблема и моя. А лучше – о медицине вообще.
Вспомните, пожалуйста, дорогие друзья, много ли в Анголе было военных врачей? Лично я за два года работы в Лубанго (зона ответственности 5ВО) знал только одного врача в военной миссии – Юру. Юра был терапевтом. Уехал он, если правильно помню, в 86 году. А другого врача больше на моей памяти и не было (я уезжал в июне 87-го). Правда, знал я еще пару наших офицеров-врачей, работавших на СВАПО: один был тоже Юра, мой коллега – анестезиолог-реаниматолог, имени другого – хирурга-травматолога – не помню. Знаю лишь, что в бригадах врачи были далеко не везде. Иначе почему бы мне приходилось ездить в Кахаму или летать в Менонге для лечения и эвакуации наших офицеров (последнего, кстати, в связи с малярией)? Или лечить и эвакуировать жен наших в/с в Луанду? Поэтому могу утверждать, что с военной медициной в НРА (во всяком случае, в 85-87 г.г. было, мягко говоря, слабовато).
Интересно, на мой взгляд, и достаточно цинично другое. Мы, гражданские врачи (дом с надписью Huila Gados на стене, наискосок и напротив здания миссии) в Лубанго, еще по прибытии в аппарате экономсоветника в Луанде, от нашего собственного медицинского руководства получали строжайшую накачку: «Ни в какие «аферы» с нашим в/с не вступать! У них есть своя медслужба! Вы работаете по контракту со страной пребывания, а потому никто из военного начальства не смеет вас привлекать к работе с нашими в/с. Выезжать за пределы города не сметь!». Что же было на практике? А на практике было так: уже через пару недель после приезда я, по существу, был вынужден «воровать» в своем госпитале (где формально я был позиционирован как старший врач- анестезиолог) и лекарства, и расходные материалы, и инструменты для того, чтобы сформировать свой (для своих, советских) экстренный медицинский набор. Успех был гарантирован потому, что уже ангольским начальством я был назначен заведующим операционным блоком do Hospital Central de Dr Agostinho Neto (интересно, много ли ошибок сделал в этом написании?), и начал хозяйничать там во всю – ключ от складского помещения был у меня в кармане. В результате – укомплектовал классный фирменный чемодан, который впоследствии мне (и, надеюсь, вам) не раз помог… Но это касалось серьезных медицинских ситуаций. А по мелочи – все наши врачи в той или иной мере «пользовали» военных и их жен (у кого они там были), когда они оказывались на территории миссии. Трудно вспомнить день, когда кто-либо из военных к нам не обращался по самым разным поводам, включая самые экзотические (храню «врачебную тайну»!). Это, разумеется, не говоря об алкоголе (это применительно к теме «борьбы»), который у нас был практически всегда. И речь не о спирте, а о вполне легально покупаемом в распредпункте, находившемся в нашем «редушане», по пресловутому Совиспану вину, водке, коньяке и пр. Плюс ящик пива в неделю от местной кооперантской эмпрезы.
Так вот, я думаю, что в 5 ВО с малярией, к счастью, было не очень остро. Исхожу из обращаемости к нам даже тогда, когда Юра-терапевт уехал. Она не была высокой. Сам по себе Лубанго вообще был зоной, как говорят в медицине, «не эндемичной» по малярии. Это связывали с высотой над уровнем моря (если верно помню, 1760 м). Хотя накомарники были у всех, у нас тоже. Но и в бригадах они были – вполне профессиональные, не самоделки, как у нас. Тут я у кого-то прочел про то, как «комар проползал сквозь ячейки накомарника». Ну, это, простите, как принято на сайте писать – «байка». Или показалось (в отсутствие борьбы). Комары (никакие) не ползают. И крыльев не складывают – не умеют! Если уж оказался под накомарником – значит, залетел! Ищите большую дырку!
Лечились. Точнее – профилактировали. Для этого, в основном, и принимали препараты, по структуре близкие к хинину (резохин, делагил). Для организма, безусловно, не полезные, но для профилактики и в лечении – довольно эффективные. Кстати, как и в лечении других специфических (в частности, амебиазных) инфекций. При всей его «вредности» делагил производят и применяют до сих пор. Но, повторюсь, в самом Лубанго это было не строго обязательно. В нашей команде за два года никто малярией не болел. Про других гражданских – тоже не вспомню (а это и «мосты», и «профтехи», и строители). Военные заражались, главным образом, в командировках. Формы были разные, в основном – трехдневная. В зависимости от тяжести течения – эвакуация в Луанду, что потом – не знаю, нас не информировали. Но даже в нашем большом госпитале в ту пору лабораторной возможности диагностики малярии не было. Диагноз ставили по клинике.
Кстати, о перенесших малярию. Вас должны были информировать (неужели и этого не было?), что по возвращении в Союз следует обратиться в т.н. «малярийные станции» (они существовали в нашей стране) или, во всяком случае, сообщать своим врачам о перенесенной болезни. Потому что свое разрушительное действие она могла оказывать еще долго, и этим нужно заниматься.
Здесь кто-то писал, что, дескать, врачи наши лечению подобных болезней были не обучены. Справедливо. Инфекционистов не было. А специальным обучением никто и не озадачивался (за исключением языка, к этому нас готовили серьезно), ведь все мы были специалистами относительно узкими, собственно, потому и назывались – «специалист». Это так же, как у вас: если вы артиллерист, вряд ли вы хорошо владеете химзащитой, а если связист, то, скорее всего, вы не сапер. Так и мы, многому обучались сами, потому что жизнь заставила. Не было интернета и телефона, спросить – некого, и за спиной у тебя нет старшего, умудренного опытом, товарища. Я к моменту прибытия был квалифицированным специалистом в своей области, я собирался в воюющую страну, я обеспечивал операции любой сложности.., но меньше всего ожидал своим первым пациентом увидеть двухлетнего ребенка с обширными ожогами… А я-то врач для взрослых, мне к нему и подойти было страшно: ребенок – это не маленький взрослый, это отдельная материя…
И поэтому, глядя иногда, как мы втихаря от всех (порой, от ваших командиров и начальников, а уж от своих-то тем более), вас, друзья мои, «пользуем», я страшно удивлялся: как же так, иметь, по существу, серьезный воинский контингент в чужой стране и толково не обеспечивать его медпомощью? Почему? Потому что «вас там быть не могло?» Хороший повод задуматься… Мне, например, чтобы выехать по просьбе начальника военной миссии куда-то нужно было: 1) договориться со своим «старшим»; 2) организовать «дезу» в госпитале, что меня вызывают в Луанду (в посольство, консульство или еще куда-нибудь) и получить разрешение директора или комиссара здравоохранения провинции – нас же там ежедневно контролировали! 3) соврать кубинцам и договориться о моей подмене их специалистом (нас – анестезиологов, всего двое было); 4) без шума внутри своей команды (чтоб не «стукнули» луандскому начальству – повторю, нам это категорически запрещалось!) перебраться в миссию. Хорошо это знаю, потому что за два года из всех наших гражданских врачей в Лубанго только мне приходилось совершать поездки/полеты для лечения и эвакуации, а также заменять анестезиолога в госпитале СВАПО. И все это приходилось скрывать.
Так вот, последний случай напрямую был связан с малярией. Кстати, за неделю до этого мы закончили в экстренном порядке (делали это опять же в своих квартирах) прививать большую часть советского гражданско-военного населения Лубанго от холеры - тогда в одной из провинций возникла эпидемия… Простите, опять отвлекся… к малярии…
Три дня до окончательного отъезда, июнь, 87 год. Сидим на коробках. Из миссии просят – надо слетать в Менонге, забрать двух наших офицеров, то ли раненых, то ли больных, четких сведений нет… Готов… Жена в истерике… Приходит один наш доктор, говорит, меня тоже просят, там ведь два пострадавших, тебе надо помочь. Отвечаю – отлично, вдвоем будет легче. Спрашивает – у тебя ведь только один сын? Отвечаю – да. Он – а у меня двое. Жена плачет… Будь друг, скажи, что я тебе не нужен, зачем нам вдвоем рисковать?
Сказал. В миссии обсуждаем маршрут. Идут разговоры о вертолете. Потом все меняется на АН-26. И все время – про двух офицеров. Лечу. Попадаем под зенитки. Матерится на хорошем русском мой попутчик – кубинский комиссар Рикардо. Болтает сильно, тоскливо блеют валяющиеся на полу со связанными ногами козы. Ароматы…
Прилетаю. Говорят – везут из Куито. Ребята, какой везут, мне улетать надо, и быстро. Мне ж в Союз послезавтра! В Союз, вашу мать!!
Спокойно, док, мы тебе палатку поставим у летного поля, будешь сам борт встречать!
А когда борт?!
Да кто ж знает…
Привезли молодого офицера, но одного. Малярия, очень задавлен, тянет на церебральную форму. Трясет. Плохой… Лечу в палатке. Кое-как переночевали.
Информации – ноль. Наконец прибегают: будет ИЛ-76, но в Намиб! Полетишь? – Конечно! Там уже почти дома! Мне ж улетать! У меня виза! И тяжелый офицер в придачу – его, между прочим, лечить надо! Желательно не на улице…
Прилетел ИЛ. С ракетами «земля-воздух» для Намиба. Погрузились, взлетаем, с нами оператор, который следит за грузом. И на взлете – звук, как будто шестигранная гайка покатилась внутри кожуха ракеты, с характерным нарастающим «разбегом» на взлете … И – блямк! Втянули головы в плечи, глаза на лбу у всех. И тут оператор произнес: «П-ц!!!»
Потом смеялись. Он сказал, наверно, крепеж какой-нибудь.
Прилетели. А там все почти родное! Всего двести верст! Помчался к кубинцам в миссию, дали радио в Лубанго… Договорились – кубинцы довезут нас до мангровой рощи, а там наши встретят. Больного – в кабину, себя – в кузов, поехали! В кузове болтало, катались пустые железные бочки и я с ними. Из бочек подтекала вонючая жидкость. Когда вылез из кузова для пересадки в ожидавший из миссии УАЗ, был почти без штанов: джинсы (совиспан!) – в дырах. В бочках был электролит…
А дальше все было просто. Доехали, сдал на долечивание, вроде бы, планировали в госпиталь к кубинцам…
Когда меня подвезли к дому, стал свидетелем «картины маслом». Шло предотъездное фотографирование на память: мой коллега в свежей «фапле» и с АКМ наперевес. Подумал: ему будет, что показать детям.
Вот такая была у меня малярия.

[12.03.2010 16:58:55] Максим Гладков
Юрию Ласькову, Николаю Наконечному-

Большое спасибо за присланные материалы! Как всегда, здорово!

Сергею В.

Good point! Браво!

МГ

[12.03.2010 16:23:13] Сергей В
Не завершая мартовскую тему (я вообще люблю недосказанность во всём), хотелось бы, тем не менее, подвести некий промежуточный итог столь неприятной, если не сказать, гадкой теме - малярии, амёбы, желтуха и пьянство, в частности, если, конечно, исходить из предположения о том, что абстинентный синдром тоже как бы болезнь. Хотя я лично так не считаю, мне намного ближе психоаналитическая концепция, согласно которой пьянство – это вовсе не болезнь, а роль, выбираемая каждым из нас самостоятельно. К чему это я? К тому, что если бы советское военное командование заботилось о каждом отдельном офицере, его семье, здоровье, условиях быта и тому подобное, то оно, скорее всего, было бы антисоветским и его следовало бы судить за измену родине. Цели и задачи, напомню, ставились совсем иные и более глобальные. Мой славный полковник не был в этом смысле исключением (очень, кстати, уважал Леонида Ильича) и, потому, получив однажды из Луанды телеграмму с предложением о том, чтобы наш, тогда ещё компактный коллектив СВС переместился после ухода кубинского полка в виллы их старших офицеров, не поленился, вылетел вне расписания в столицу с тем, чтобы убедить Главного в нецелесообразности принятого решения. Под тем предлогом, что ему, дескать, будет в новых условиях трудно контролировать личный состав! Оно и понятно: а то рванут подчинённые спьяну в Заир или того хуже, через всю страну в благополучную Намибию! Кто-то мне возразит: у нас, мол, в группе был совсем другой полковник, относившийся к личному составу с пониманием, сочувствием и едва ли не любовью. Охотно верю! Только на занятиях по военному страноведению меня ещё на первом курсе учили тому, что главное – это не отдельные факты, а тенденции. И если бы они были иными, то, поверьте, не скрипнул бы СССР, мы жили с вами в процветающей многонациональной стране, обитали в комфортабельных квартирах, получали большую зарплату и ездили бы отдыхать, скажем, на Байкал или в предгорье Эльбруса на машинах с гибридными двигателями по шикарным автомагистралям. Но вернусь в эмпирическую реальность. Была ещё, напомню, сакраментальная строка устава, утверждавшая, что военнослужащие должны стойко переносить все тяготы и лишения службы. С чем, кстати, тоже не могу не согласиться. Иначе, какой же он на фиг военнослужащий? Другое дело, что в относительно мирное время и при наличии альтернативных вариантов можно было бы, пожалуй, и не переносить. Или, допустим, переносить, но не так стойко. Но это, опять же, из другого романа. Наиболее же применимым к нашей действительности мне представляется утверждение великого Ключевского, что всегдашний приём плохих правителей заключался в том, чтобы бороться с последствиями зла, не устраняя их причин, а только усугубляя. Очевидно, что по прибытии в Анголу Курочкин сразу же упразднил пивное заведение и торговлю спиртным. Поскольку же психоанализ тоже находился под полным запретом, как вредная идеология, то в обычном представлении советского начальника не человек гонялся за водкой, а как раз наоборот – водка за ним. Впрочем, ничего в этом смысле не изменилось и сейчас. Одновременно (пусть кто-то меня поправит, если что-то не совсем так, я ссылаюсь на косвенную информацию) ужесточился контроль над контактами с кубинской стороной, а в НРА прибыли советские военные врачи, видимо, хорошие в большинстве своём ребята, но мало соображавшие в части тропических заболеваний. Собственно, откуда, согласитесь, у них взялся бы подобный опыт? Та малярия, что возникала спорадически в Калмыкии, низовьях Волги и в районе Астрахани не имела, по словам врачей, ничего общего с африканским аналогом.
Поскольку снова заканчивается время, то вкратце, чтобы не запутаться в подробностях, подытожу: всё, amigos, homologos e compatriotas, нормально! Сами подумайте: если бы мы с вами жили тогда в иных условиях, как, скажем, американские лётчики в Саудовской Аравии или их же морские пехотинцы в Бахрейне (я это видел, увы, собственными глазами), то о чём бы мы сейчас вспоминали, о чём спорили? Что бы мы вообще вынесли из той жизни – серой, тоскливой и унылой.
С неизменным и искренним уважением ко всем участникам форума, Сергей В

[12.03.2010 13:11:42] Николай Наконечный
Максиму Гладкову.

Для проекта \"Вспомнить все!\".

Продолжение воспоминаний о 18 дшбр.

О работе с подсоветным (или, \"...что бы Вам посоветовать\".)
Сказать, что у меня с командиром бригады капитаном Фансония сложились хорошие (рабочие) отношения будет неправильно. Они совершенно и принципиально отличались от взаимоотношений, которые сложились с командиром 19 пбр капитаном Пашкуалом Инглешом, соответсвенно и стилем работы.
С Инглешом было легко работать, хотя порой обстановка в полосе обороны 19 пбр была очень сложной. Причин таким отношением несколько, среди них отметил бы: его учеба в Союзе на Курсах \"Выстрел\", хорошее владение русским языком, что позволяло нам общаться \"с глазу на глаз\", в определенной степени понимание принципов ведения современного общевойскового боя (тем более Пашкуал при организации обороны прекрасно учитывал особенности местности. географических условий и поведение местного населения).
Работая с ним в течение года никогда не навязывал какого-то конкретного решения, всегда предлагались варианты. И как правило, он выбирал то, каким, на мой взгляд оно должно было быть (но о 19 пбр в другой серии моих воспоминаний).

Командир 18 дшбр капитан Фансония отличался и по характеру, личностным качествам и даже методам работы с командирами подразделений. Он был более спокойным, уравновешенным. И эти качества, как представляется влияли на принятие им соответствующего решения. Может быть в другой, более динамичной обстановке он бы вел себя по другому. Еще один шрих хотел бы отметить моего подсоветного - \"упертость\", (именно упертость - другого слова не могу употребить). Привести приверов, подтверждающих мной сказанное можно массу, но сошлюсь на тот, который уже описывал раннее (его решение на минирование участков местности в целях борьбы с дезертирством). Поребовалось время и значительные психологические усилия (ведь я то прекрастно понимал, чем может закончиться эта \"затея\" с минами), чтобы командир бригады отменил свое решение.
Вспоминаются первые встречи с моим подсоветным: общие разговоры - я ему рассказывал о своем пребывании в 3 и 19 пехотных бригадах; он охотно рассказывал о бригаде, своей семье. Отмечу, что в ходе этих встерч он ни разу не дал ни одному офицеру характеристику. Что это: незнаие офицеров, или нечто другое? Полагаю, что в этих беседах уже присутствовала какая то (по отношению ко мне) натороженность.
Через некоторое время моего пребывания в Бие, советник начальника штаба бригады спрашивает меня, почему я не провожу ежедневных совещаний с командованием бригады, как это было при моем предшественнике.
Не знаю насколько разумным был такой стиль работы моего предшественника , но не стал возражать и приступил к подготовке своего первого совещания, естественно поставив в известность своего подсоветного.

Какие выводы были сделаны мной после этого совещания, опишу в следующих фрагментах воспоминаний.

[12.03.2010 10:02:27] Юрий Ласьков
Сергею Коломнину

Сергей! Большое спасибо, мне всегда было дорого твое мнение..мнение профессионального журналиста.
По поводу пушек, я практически два года проживал с прекрасным видом на этот самый форт. Группа советников ВМФ часто посещала крепость с экскурсиями. Я соберу все свои фотографии, пушек там конечно много, и подъеду к тебе для просмотра. Где гаубица, где мортира, я флотский офицер не совсем разбираюсь. Заодно заплачу членские взносы за новый 2010 год.

С уважением. Юрий.

[11.03.2010 22:20:42] Сергей Коломнин
Ю.Ласькову.
Юрий, спасибо за воспоминания, прочитал с удовольствием. Спасибо, что регулярно поддерживаешь проект "Вспомнить все" своими публикациями. Кстати, написаны все они очень грамотно и толково с литературной точки зрения.

Михайлюку В.
Василий, спасибо Вам за этот кусочек воспоминаний.
Думается, что воспоминания Сергея В.,которые Вы имеете ввиду (в их правдивости я ни сколько не сомневаюсь) не являются с точки зрения отображенного там повального пьянства, общехарактерным срезом жизни и работы в Анголе наших советников и специлистов. Я знавал советников, которые практически в рот ни водки, ни чего другого не брали. И не потому, что имели проблемы со здоровьем.Это было их убеждением. И масса людей потребляляа вполне умеренно. Словом - та жизнь, своеобразный срез нашей армии, а там бывало всякое.

Бородулину Н.
Николай, огромное тебе спасибо за поднятую тему работы наших срочников-связистов. Были еще и моряки на Базе ВМФ (см. Сергея Корыгина, \"Частичка жизни\", Назаров Валера, тоже попал в Анголу с должности по призыву). На ПМТО было много матросов и солдат из БВО, они обслуживали топливные склады для заправки ТУ-95 РЦ. Словом эту тему стоит развивать, так, чтобы она оставила свой надлежащий след в воспоминаниях проекта \"Вспомнить все\".

Большая просьба ко всем, особенно к ребятам, которые сейчас работают в Анголе. В музее Сан Мигел (Крепость, форт Луанды, по разному называли, сейчас это Центральный музей ВС Анголы) справа от входа на площадке ближе к крепостной стене стоят три южноафриканские пушки. Это гаубицы G-2. Может у кого есть четкие их фото? Или кто знает откуда они там взялись?
Вот если бы кто из ангольцев смотался бы туда и снял на фото плашку с серийными номерами?
И сообщил бы?
Есть большое подозрение, что эти гаубицы бросили южноафриканцы отступая из-под Кифангондо в ноябре 1975 г.
Но из их уважаемых исторических книг явствует, что гаубицы они, якобы, вывезли в Заир. А вот Педро Марангони пишет, что бросили они их гнить в Амбризете (ныне Нзето). А потом, видимо, при тащили их ангольцы в Крепость...
Помогите информацией, кто может!
Помогите восстановить истину!
С уважением Сергей Коломнин

[11.03.2010 21:38:30] Гуков Данияль
Скворцову Генадию.
Здравствуйте уважаемый. Хотел у вас уточнить, в 1985г когда вы пришли в Куито Куанавале, в составе 21 бригады, с вами находился советник комбата Павел Симаков, не могли бы сообщить про него что нибудь. Я бывший советник в 16 бригаде 1983-1985гг, а Паша был у меня в семипалатинске НШ батальона и хочу его разыскать.
Зараннее благодарю

[11.03.2010 20:05:46] Михайлюк Василий.
Сначало мне как то неудобно было писать о том как и кто спасался от малерии и уходил в запой. Не знаю как у кого. А у нас было так. На праздники выпивали приглашали своих подсоветных. Но что-бы кто-то валялся у нас в 1во г Негаже я не встречал. Лично я за два года всего несколько раз принимал таблетки и не \"делагил\" а \"резохин\". А так выпивка нам приходила по \"совиспано\" по нормам. Была водка,вино, и пиво. Но мы выходили из положения, покупали или нам выдавали со склада ФАПЛА. Можно было взять пяти литровую \"гарафу\" португальского вина и пару бутылок виски. А еще в г Уиже был винзовод, за моих 8 месяцев которые я был в 1во, мы лично через директора винзовода за презент, два раза по 100 литров закупали \"анасового\" вина. А ещё в гНегаже мы могли достать пальмового сока под названием \"МОЛУВА\" с градусом пива белого цвета. Может быть мне и повезло что малярией неболел. В 6ВО было по другому а конкретнее в Куите-Куановале, там делали брагу, и иногда гнали самогонку. Выпивали по выходным, после баньки или праздники.с Уважением Василий.

[11.03.2010 19:33:13] Максим Гладков
Сергею В., Вороняку Н.В-

Вот-вот! А теперь фирма "Ракал" в составе Талеса (Thales), который, между прочим, пытается продавать (и продает) продукцию военного назначения нам. Круг и замкнулся.

Николаю Бородулину-

Говоря "проблемы", я имел в виду ВОПРОСЫ защиты информации. Защита информации в сетях связи и передачи данных - моя переводческая специализация.

Юрию Ласькову-

Большое спасибо за воспоминания! В блиайшее время все будет обработано и перенесено в основной раздел "Вспомнить все!".

Всем-

Подготовлены к опубликованию в разделе "Вспомнить все!" два интереснейших материала председателя Союза ветеранов Анголы Вадима Андреевича Сагачко: "Мы ехали и вот приехали..." и "Что бы вам посоветовать?". Их размер (более 16 страниц) не поволяет предварительно опубликовать их на гостевой - следите за обновлением раздела "Вспомнить все!". В работе также находится продолжение воспоминаний В.А. Сагачко - не менее интересное.

С уважением!

МГ

[11.03.2010 19:11:25] Вороняк Н.В.
Сергею В.
Так точно. Именно - " RAKAL "
С Уважением

[11.03.2010 17:46:59] Сергей В
Извините,amigos, но глаз профессионального переводчика и ветерана Анголы режет название станции \"РОКАЛ\". Для справки привожу полную расшифровку аббревиатуры: RAymond Brown and George CALder Cunningham, что в итоге приводит к правильному названию RACAL

[11.03.2010 12:40:49] Geronimo
Друзья!

Может, кому-либо известны координаты Артёменко Анатолия Михайловича, Сущенко Юрия Павловича, Фатьянова Александра (прибыл в Анголу с Украины).

Мы вместе были на операции "Приветствуем Октябрь", в составе 21 Пбр, с октября по декабрь 1987 года.

Артёменко А.М. крайний раз я видел в августе 1988 года в Куито-Куанавале, перед моим убытием в Союз.

[11.03.2010 10:08:23] Юрий Ласьков
Максиму Гладкову

Для проекта «Вспомнить все!»

Тема: «Ангольский санпросвет или… «Малярия! Опять малярия!»»

Актуальность сохранения своего здоровья в климатических условиях африканского континента возникла у всех нас в связи с подготовкой и предварительной оценкой его, то есть здоровья, всевозможными медицинскими комиссиями при подготовке и оформлении документов для командирования в Анголу.

Наверно все помнят, что нам писали в медицинских заключениях? «Годен для прохождения службы в стране с жарким и влажным климатом». Ангола не прощала ошибок этих самых заключений, сам климат Анголы не прощал этого. И я хорошо помню людей, скрывших какие либо свои заболевания на комиссиях и которых через полгода пребывания в командировке, срочно отправляли обратно в Союз от греха подальше. В африканском влажном и жарком климате все болячки моментально обострялись и вылезали наружу.

А подготовка нашей бдительности по сбережению своего здоровья, началась еще прямо в Московской Десятке с вопроса: «Есть ли у нас прививка от желтой лихорадки, и имеется ли на это медицинский сертификат?». Я приехал в Десятку с Северного побережья, где никто мне таких вопросов не задавал и кажется кадровые органы Северного флота, отправлявшие меня в командировку, сделали какой-то сбой в моей подготовке. Делать нечего, пошел в поликлинику при Десятке, где с большим трудом, после долгих уговоров, эту самую прививку мне и сделали.

Дальше больше, начали нас готовить и читать нам всевозможные лекции, в том числе и, как и от чего беречься. Хорошо помню военного медика, читающего нам лекции об угрожающих последствиях здоровью при ведении нами беспорядочных половых связей на Африканском континенте. При этом самом, «намотать» можно такое, что наша передовая «совковая» медицина все это потом «не размотает».

Ну, и конечно лекциями нас подковали по всему большому набору болезней, ожидающих нас в Африке, в том числе и по такому главному как «малярия! опять малярия!». Что ждало нас на практике? Все еще было впереди. Для профилактики и ежедневного употребления внутрь выдали нам какие-то таблетки против малярии, названия их не помню. При этом объяснили, что малярия все равно у вас будет, но только в легкой форме. Хорошо, что в нашей группе, командированных в Анголу, оказался врач, который нам сразу же посоветовал все эти таблетки выбросить и для лучшей профилактики малярии употреблять умеренно алкоголь. Именно это, мы по его совету сразу и сделали.

Перелет и мы в Анголе, где вся группа разъехалась по разным округам и борьба за свое здоровье в условиях «жаркого и влажного климата» у всех нас стала чисто индивидуальной в зависимости от места дальнейшего пребывания и тамошних условий бытия.

Следует сразу сказать, что наверно в лучших условиях были группы наших советников и специалистов, дислоцированные в Луанде. Столица, все - таки! Был медицинский пункт в военной миссии, куда можно было обратиться с жалобами на ухудшение своего здоровья. Как правило, прием был с утра, по расписанию. Хотя помощи квалифицированной особенно-то и не было, как и в любой военной медсанчасти. Так только «зеленкой» царапины помазать. Скоро стало понятно, что основное предназначение нашего миссионного медпункта было поддержание на высоком уровне тонуса и здоровья Главного военного советника и лиц приближенных. Примерно так и было в любом отдельном гарнизоне необъятного Советского Союза.

Но самым главным и положительным было то, что при повышении температуры можно было сдать кровь в нашем медпункте на анализ для выявления признаков малярии. Это мы и старались сделать в первую очередь, когда возникали характерные недомогания организма, свойственные малярии.

Если возникали проблемы со здоровьем выше простуды и царапин, то на обследование и лечение отправляли в поликлинику ГКС, где неохотно, но все же, по договоренности, принимали нас и членов наших семей.

«Особо одаренные» умудрялись попасть на прием в кубинский госпиталь, таким особенно везло, потому что, медперсонал и медицинское оборудование там были что надо! Да здравствует Фидель! Куба на здоровье своих соотечественников денег не жалела.

Учитывая наше нахождение в тропическом климате и работающие при этом кондиционеры, нередкими были простудные заболевания, которые мы лечили обычными таблетками, привезенными из Союза, и другими проверенными дедовскими методами. Следует сказать, что медсанчасть военной миссии освобождение от тягот советнической деятельности давала совсем неохотно. Часто лечение приходилось проводить «на ногах» в рабочей обстановке «без отрыва от производства».

Конечно, самой распространенной по эпидемиологичности в Анголе была эта самая малярия, которая, насколько я помню, имела к тому же всевозможные формы. Комаров в Африке было в изобилии. Где малярийный, где простой? Не разберешь. Кушали они нас исправно.

В закрытых помещениях, при работающих кондиционерах, была хоть какая-то от них защита. А так, иногда и накомарник не спасал. Сам наблюдал, как комары пикируют и умудряются пролезть в ячейки марлевой ткани. Для неравной борьбы использовали советский одеколон «Гвоздика», действительно своим запахом отпугивающим, этих самых кровососов. Только хватало этого аромата не надолго, быстро выветривался, мазаться одеколоном надо было постоянно.
Вот, пожалуй, и все средства борьбы с комарами в африканских условиях в то время, «фумитоксов» и всевозможных «спреев», просто у нас в Союзе еще не было. Поэтому и кушали нас комары постоянно и многие болели малярией в различных формах.

Хотя здесь следует сказать, что многие из нас не заболели малярией за три года нахождения в Анголе ни одного раза. Меня тоже пронесло от этого удовольствия. А были и такие, кто переболел малярией по четыре и более раз. Помню случаи, когда в командировках вне Луанды с группой наших товарищей, мы проживали все вместе в одинаковых «комариных» условиях, при этом по возвращении на базу болеть малярией начинали не все. Может быть, тут дело еще и в составе нашей крови, у каждого человека она индивидуальна. И не всякая по вкусу этим «малярийным кровососам». Может, помогало употребление алкоголя. Ну, это так, просто мои наблюдения.

Мое повествование будет совсем неполным, если мы не вспомним о распространенной в Анголе «амебной» дизентерии. Вот ей то, наверно, болели все кто был в Анголе, как не сохранялись. Амеба попадала в наш организм с водой, которую иногда приходилось пить не кипяченой, потому-что очень хотелось пить, а другой просто не было. Да и соблюдение личной гигиены не всегда получалось в той немирной обстановке, особенно при нахождении в командировках, условия проживания в которых обеспечивала ангольская сторона. Лечение одно – «лошадиная доза» антибиотиков, таких, как «бисептол» и через три дня от «амебы» оставались одни воспоминания.

Я думаю, пройти Анголу без «ущерба для своего здоровья» не удалось никому. Какие - то последствия, длительного нахождения «в жарком и влажном климате» есть у каждого из нас.
Тогда мы были молоды и не думали о здоровье, больше думали о добросовестном выполнении своего «интернационального долга». К старости все эти малярии и «амебы», повышенная радиация солнца, жаркий и влажный климат если не дали последствий, то еще проявят с

[11.03.2010 01:22:47] Chas
Great site very interesting.

Chas (Grey's Scouts Rhodesia)

[10.03.2010 23:03:59] Николай
М.Гладкову.
А какие у Вас могли быть проблемы. Если не сложно \" намекните \". Лично знаю , когда были проблемы с \"утечкой \" , но это по проблемах целостности доставки спец.док . ( связь ) . А у Вас ??
С Уважением .

[10.03.2010 17:05:47] Б Харитонову
Здр. Борис извини что давно не появлялся в эфире -- полетел системный блок.Уже все заменил.Я так и не нашел никого со своего призыва. Наверное нас осталось очень мало. Но буду искать и ждать. С уважением Николай.Одесса.

[10.03.2010 10:59:55] Максим Гладков
Николаю Бородулину-

Большое спасибо за раз'яснение. Увы, мой "роман" с проблемой защиты информации начался в более поздние годы с оборудования последующих поколений. Теперь с вашей помощью наверстываю упущенное.

С уважением!

МГ

[09.03.2010 23:05:03] Бородулин Николай
Для Максима Гладкова.Радиостанция РОКАЛ всего лишь приёмно -передающее устройство достаточно высокого качества с мощьным передатчиком.а что касается других его возможностей то они не более выдающиеся чем у других средств связи.Его достоинство ещё в том ,что РОКАЛ комплектовался ручным генератором установленном на треноге.В момент сеанса связи двое человек вращают генератор идаже при севших акб связь обеспечена.

[09.03.2010 22:38:59] Николай
М.Гладкову
Нет конечно. Противник ( если выходил на частоту передачи ) мог понимать , что идет передача ЗАС связи , на услышать текст - нет . Вспомним. Каждый день , советник округа ( или зам, или уполномоченное лицо ) делали доклад в столицу ( Луанду )в телефонном режиме по закрытой линии ЗАС. Передающая любая . Или Р -140 или \"ROKAL \" (англия ) , но ЗАС 217 . Это каждая ночь в 00 ч. смена кодов. Расшифровка ( перехват ) на то время (технически ) , думаю был возможен , но фактов утечки не было. Другая информация поступающая . передавалась в открытом режиме , согласно кодировки цифровой. Кто хотел , мог записывать слушать. Передавалась в голосовом режиме , но все обязательно на португальском. А \"ROKAL \" предписывался к Р -140 , как запасная станция. А комплект Зас 217 обязательно должен был быть подготовлен к уничтожения ( по двух сторонах шифровального блока тротил ) запалы подготовленные . А матросов ( связистов ) учили на месте по работе с ЗАС , да и с Р -тоже.

[09.03.2010 22:19:50] Бородулин Николай
Предъидущее письмо Назарову В. Получился сбой.Прежде чем попасть в СОЮЗ с15мая по15июня шли на БПК Образцовый балт флота.Тянули минный тральщик от Западной Сахары почти до франции.Потом пасли авианосец Эйзенхауэр в северной атлантике.Сошли на берег в Балтийске 15 июня.добрались до североморска и там почти две недели думали что с нами делать.Благо какая-то проверка на Флот приехала из Москвы и нас быстренько запихнули в поезд и отправили домой.Ну а что касается военного билета то хронологияв нём такая-призван 6 мая 1981года.Остальное в первой части письма.С уважением Н.Бородулин.

[09.03.2010 21:51:18] Бородулин Николай
ан 6 мая 1981г, ВЧ УЧЕБКА школа связи им ПОПОВА, ВЧ Североморск Щук-озеро зачислен в штат радиотелеграфистом, УВОЛЕН В ЗАПАС.28 июня 1984года.Уволили меня без военного билета со справкой о том что мой ВБ находится ГШ ВС СССР.Прислали его через пару -тройку месяцев.Правда между строк в билете были чётко видны засохшие СЛЁЗЫ адмиралов из штаба флота которые нас напутствовалиперед отправкой в Анголу.

[09.03.2010 21:18:44] Назаров В
Бородулину Николаю. Вы были срочниками, а у вас есть запись в военном билете что вы были в Анголе?

[09.03.2010 20:09:57] Максим Гладков
Николаю-

Значит ли это, что с "Рокала" противник теоретически мог перехватывать и "читать" зашифрованный трафик? Надо полагать, "советского алгоритма шифрования" эта станция не поддерживала. Как вообще защищался эфир при использовании "вражеской" радиотехники? И как к ее использованию относилась вышестоящая "шефия"?

МГ

[09.03.2010 19:52:50] Николай
Да. Станция "Rokal " , могла заменять всю Р -140 , даже в режиме с 217 ( ЗАС ). 800 км. тянула легко.

[09.03.2010 12:49:32] Николай Наконечный
Николаю Бородулину.

От Вадима Сагачко постцупило предложение - включить Ваши воспоминания в общий проект "Вспомнить все!". Полагаю, что предложение более, чем заслуживающее. Но... Не могли бы Вы, Николай, еще описать свой быт, как Вы общались с местным населением. Ваши взаимоотношения с непосредственными начальниками.
Николай: рекомендую - посмотрите тематику воспоминаний по проекту. Может быть какя то из них Вас заинтересует.
С уважением Н.С.

1 2 3 4 5 6