ВСПОМНИТЬ ВСЕ! Тема марта 2009: "Мы ехали и вот приехали или здравствуй,... Орест Коргут

…Мои родители о моем отъезде не знали. Жена промолчала, а детям было все равно – ведь 26 ноября 1981 года, когда самолет Ил-62, рейс №433, отрывался от ВПП аэропорта Шереметьево-2, моей дочери было 4 года, а сыну 2 месяца. Дочь на прощанье подарила мне почтовую марку, которую я храню до сих пор.

Взлет. И вот под нами Киев и замерзший Днепр. Ночью пролетели над Львовом. Посадка в Бухаресте - никакого сервиса нет. Нет даже питьевой воды. Снова взлет. Исчезли огни Европы. Посадка в Браззавиле: еще дымились вдоль ВПП срезанные бочки с керосином, освещающие полосу ночью. Всем выдали по бутылке содовой, что было очень кстати, так как я чувствовал себя как рыба на берегу. Трава на аэродроме в человеческий рост, и по ней бродят черные солдаты с АКМ. Полет над океаном: черная вода ближе к берегу приобретает зеленый цвет. А вот и красная земля! Ее цвет особенно бросается в глаза. Посадка выходим из самолета, словно в парную. Здравствуй Ангола. Условно проходим таможенный досмотр. Садимся в знаменитый ПАЗик. Въезжаем в миссию - кубинец с автоматом закрывает за нами ворота…

…Советская военная миссия в Луанде: нас собрали в клубе, проверили по спискам и распределили по округам и бригадам. Меня направили в 19-ю пехотную бригаду 5-го военного округа, штаб которого находился в Лубанго. Летевший вместе со мной Ефимов А.А. получил назначение в юго-восточную зону, в Менонге. Потом информация об обстановке в Анголе и постановка задач. Потом указали комнаты, в которых нам предстояло ночевать. Потом прогулка по миссии: двухрядная колючая проволока, рыбки в круглой бетонной чаше и обезьянки под кроной пальмы, прижавшиеся друг к другу, приготовившиеся ко сну. Потом ужин в столовой, свежий ветер с океана и огни судов на рейде.

Заходим в свою комнату: москиты на потолке. Теплая с противным привкусом и неприятным запахом водопроводная вода. Устраиваемся на ночлег. Накомарник растянуть не на чем. Я укрылся накомарником и попытался уснуть. Жара, влажность – пришлось сбросить марлю с лица. Сон был кошмарным, всю ночь меня ели москиты. Утром ступни ног были красными от комариных укусов москитов, будто я их вытащил из кипятка. Обработка лица и ног одеколоном заметного облегчения не принесла. На следующий день, часов в 12 нас отвезли на аэродром. Посадка в грузовой отсек АН-12 вместе с несколькими кубинцами и ангольскими солдатами. В отсеке на тележках ракеты воздух-воздух, закрепленные тросовыми растяжками. Взлет и курс на Лубанго. Сезон дождей, поэтому землю видно плохо.

Полет, и вот уже наш самолет, пробив низкую облачность, приземляется в аэропорту Лубанго…

В Лубанго

Вышли из самолета прямо на ВПП. Сразу обратило на себя внимание то, что небо в тучах, воздух прохладнее, чем в Луанде, и влажность меньше. Видим, к самолету подъезжает микроавтобус – как сказал кто-то из офицеров, это привезли вещи советника командующего 5-м Военным округом полковника Шишканова, который улетает в Союз. Садимся в Уазики и минут через 30 мы уже в отеле «Наполеон», где размещаются советники 5ВО. Меня определили в домик для бригадных, который находится во внутреннем дворике «Наполеона».

Захожу в комнату – там никого. Через некоторое время в комнату вваливаются два мужика в «Фапле» с картонными коробками в руках – специалисты по автомобильной технике прапорщики Саша из 2-й ПБр и Николай из 19-йПБр. Раскрывают свои коробки: у одного в коробке белая майка и брезентовый ремень для увязки чемодана, а у другого та часть костюма, что противоположна майке. Они собираются в Союз – в чем ехать? В «Фапле» через границу не пропустят. Надеть нечего, и это после двух лет тяжелого воинского труда в антисанитарных условиях. Узнав, что я направляюсь в 19-ю ПБр, Николай рассказал мне о бригаде, о том, что с началом агрессии ЮАР, в августе 1981 года СВС 19-й ПБр с женами и детьми, всего 12 человек, на одном Уазике, добирались из Шангонго в Лубанго – гонимые от укрытия к укрытию авиацией ЮАР. О том, как ночевали в мате, в какой-то выемке под львиный рев и при температуре близкой к нулю. Как кончился бензин и как, отловив какую-то «Ифу», они шли на буксире за ней последние 100 километров до Лубанго. Николай тогда отравился выхлопными газами этой «Ифы».

Сходили на ужин в «Гранд-Отель»: там питались СВС и болгарские учителя. Чисто, уютно, пища в пределах нормы, учитывая местные условия. Стемнело около 21.00 – в это время в комнату заходят трое СВСов из 2-й ПБр. Под покровом темноты они добрались из Каамы: запыленная «Фапла», лица в пыли. Сложили оружие на пол. Среди прочего там была винтовка G-3. Я хотел взять ее, чтобы посмотреть – меня остановили окриком: «Не трогай».

Ночью было не так жарко, как в Луанде и более уютно. Утром завтрак в «Гранд-Отеле»: две печеньки и чашка кофе с молоком. Приехали наши из 19-й ПБр: старший группы полковник Владимир Скороход и еще кто-то. Опять совещание в зале «Наполеона», постановка задач и т.д. Сходили на обед в «Гранд-Отель». На первое «сопа» – суп из кукурузной муки, в нем плавает кусочек капустного листа. Потом два вторых: картошка с отбивной и рис с рыбой. На третье стакан холодной воды. Хлеба нет.

Выдали «Фаплу», и я худо-бедно подогнал ее к своему организму. Непривычными оказались фапловские ботинки с очень длинными шнурками. Получил пистолет ПМ и один магазин с патронами к нему. Больше магазинов на складе не было. Так я его и проносил два года: один патрон в патроннике и восемь в магазине. Получил автомат. Поскольку я всегда считал жесткий приклад не лишней деталью в автомате, я выбрал АКМ и три магазина к нему.

Ближе познакомился со своими сослуживцами. Снова ужин в «Гранд-Отеле»: отбивная с рисом и чашка кофе. Хлеба опять нет. Вечером кино на крыше «Наполеона» и трассирующие пули над нами.

Ранним утром загружаем вещи в Уазик, едем куда-то по Лубанго. По дороге инструктаж – что делать в случае обстрела или засады. Выехали за город: патрон в патроннике, предохранитель на АВ. Все в готовности к стрельбе. Внимательно смотрим за дорожным покрытием, камнями, кустами и лесом. До Маталы асфальт не первой свежести. От Маталы до Капелонго асфальтовая дорога в сплошных выбоинах. От Капелонго до Мулондо – грунтовка, разбитая армейскими автомобилями, взорванная «Скания» и воронки от мин с обгоревшей, пепельного цвета землей вокруг них – 350 километров пути без передыха. Солнце сожгло мне запястья рук. Проезжаем Мулондо, въезжаем в лес по узкой дорожке, идущей параллельно реке Кунене. Правый поворот. Проезжаем метров 50, и под огромным баобабом, замаскированная ветками советская армейская 10-местная палатка и стол-сороконожка приткнутый к баобабу. Вот мы и дома…