Вспомнить все! Тема октября 2010: "Местное население" Сергей Коломнин

Думаю этот эпизод, имевший место в столице Анголы в феврале 1982 года, вполне можно отнести к теме октября. Речь идет об очень непростой ситуации, связанной с трагической смертью рядового ангольского гражданина, происшедшей по вине нашего советника. В результате этого случая карьера последнего в Анголе завершилась, а мы тесно столкнулись с ранее неизвестными ангольскими реалиями и узнали один из местных племенных обычаев.

Недавно назначенный советник командующего ВВС и ПВО (ФАПА/ДАА) полковник Петр Прокопьевич Карвелистов (в моей книге «Русский спецназ» он выведен как Петр Петрович Ксенофонтов) попал в феврале 1982 года на своей «Волге» в дорожно-транспортное происшествие – сбил насмерть ангольца. И был по решению посла «в 24 часа» отправлен в Союз. В этой аварии он был, по большому счету, не виноват: анголец выскочил на перекресток и попал под колеса внезапно, в месте, где не было пешеходного перехода. А Карвелистов, человек в возрасте, с ослабленной реакцией, и, к тому же, практически не обладавший опытом вождения легкового автомобиля. А тут положенная по штату «Волга», причем, без персонального шофера (он полагался только главному военному советнику), и вдобавок незнакомый город. Кстати, возраст некоторых наших советников не только отрицательно сказывался на их здоровье (когда человеку под пятьдесят, жаркий и влажный тропический климат переноситься очень тяжело), но и в ряде случаев, препятствовал психологической совместимости с ангольцами. Подавляющее большинство подсоветных были молоды, темпераментны, жизнь била в них ключом, и наши «старички» – «вельётеш», как их называли ангольские подсоветные, не всегда вписывались в схему отношений.

Увы, потом выяснилось, что отправили Карвелистова в Союз напрасно. Перестраховались. Но такие в посольствах, и не только в наших, правила: в случае сложностей с местным законодательством, быстренько выслать человека из страны, спасти его от судебного преследования, возможного наказания или тюрьмы. Такая практика существует и поныне. К тому же Африка, есть Африка и не всякий государственный закон имеет здесь силу. Там правят обычаи, традиции, подчас жестокие и кровавые. За убийство соплеменника (автомобильный наезд – то же убийство), можно было получить по полной программе. И в Луанде, и в других городах были случаи кровавых расправ над иностранцами в подобных ситуациях. Так, в 1982 году в районе столичных трущеб – «мусекеш», разъяренной толпой был буквально разорван на куски болгарский гражданин, задавивший в нетрезвом виде африканскую девочку. Ему не смогли помочь даже кубинцы, чей военный автомобиль проезжал в это время мимо...

Однако в случае с советским военным советником Петром Карвелистовым именно ангольские обычаи сыграли прямо противоположенную, положительную роль.

Сразу после наезда, пострадавшего ангольца нашими усилиями срочно доставили в кубинский военный госпиталь. К сожалению, там ему помочь не смогли: удар был слишком силен. Вскоре в госпиталь приехала группа родственников погибшего. Мы приготовились к самому худшему, и потихоньку с помощью кубинских врачей вывели полковника Карвелистова через запасной выход и отправили домой.

Женская половина родственников разом протяжно, как-то по-ритуальному, запричитала, заплакала. Через какое-то время от группы родственников погибшего, некоторые из которых были одеты в национальные ангольские одежды, отделился человек и подошел к нам. Это был, как оказалось, дядя покойного – старший в семье. Выслушав наши соболезнования и заверения, что «камарада советику» не виноват в происшедшем, он спокойно, без истерики задавал нам всего два вопроса.

Как высоко положение человека, убившего его племянника (он так и сказал «убившего», а не «совершившего наезд, аварию и т.п.), и где конкретно это произошло: на прямой дороге или перекрестке?

Услышав в ответ, что советский советник – «большой шеф», а дело случилось на разъезде перед национальным аэропортом, он с удовлетворением кивнул и вернулся к родственникам.

По оживленной реакции ангольцев и даже почти что доброжелательным (по крайней мере не откровенно враждебным) взглядам некоторых родственников в нашу сторону, мы поняли, что сведения, сообщенные семье, ее удовлетворили. Через несколько минут обсуждения дядя вновь подошел к нам и бросил несколько слов, среди которых явственно различался термин – «кименга».

Так у племен баконгу называется натуральный вид штрафа, который уплачивается провинившимся в пользу родственников пострадавшей семьи при ранении или убийстве соплеменника или нанесении иного ущерба. В случае убийства виновному полагается смерть, но если семья делает ему «скидку», выплачивался «кименга». В случае с Карвелистовым семья сделала «скидку», во-первых, на знатное, по их понятиям, происхождение и положение виновного советского советника – «большого шефа»,
а, во-вторых, место пересечения нескольких дорог у баконгу, к которым принадлежал погибший, считается священным.

Баконгу и вождей своих хоронили у перекрестков дорог и троп. Учтя все обстоятельства, семья и решила ограничиться штрафом.

Словом пришлось нам быстренько скинуться и собрать, кто что мог. В общий котел «полетели» несколько бутылок водки, пара брюк и несколько военных рубашек, поношенные фапловские ботинки с берцами, нехитрая кухонная утварь. Одна из советнических жен выделила в уплату «кименга» отрез ткани, который, как выяснилось позже, привел в восторг женскую половину семьи погибшего. Таким образом, конфликт «на семейном уровне» был исчерпан, а дорожная полиция, в то время крайне лояльно относившаяся к «советским интернационалистам», ввиду отсутствия иска со стороны родственников прекратила дело.

Но советническая карьера полковника Петра Карвелистова была окончена, и к тому времени он уже находился в Союзе».