Вспомнить все! Тема мая-июня 2009: "Преодолеваем языковой барьер" Игорь Игнатович

О ПЕРЕВОДЧИКАХ И ТОНКОСТЯХ ПЕРЕВОДА или КАРТИНА МАСЛОМ ШИРОКИМИ МАЗКАМИ

Год 1985. Закончилось счастливое, беззаботное курсантское отрочество. Позади учеба на факультете западных языков ВИИЯ. Свежеиспечённые летёхи отгуляли отпуск, оформили документы, привились, попрощались с родными и совершили мягкую посадку в Луанде – первые встречи, знакомства, вливание в чужую языковую среду…

Низкий поклон бортпереводчикам: попробуйте послушать ангольско-португальский английский на фоне помех в эфире, и поймёте, как это несладко!

Миссия СВАПО. Первый рабочий день классного специалиста-лингвиста. Первые рабочие впечатления переводчика, неплохо знавшего язык (без четвёрок и троек – простите за нескромность, но это важно для понимания сути происходившего)…

Лекция для бойцов СВАПО в учебном центре, в землянке, вырытой в саванне недалеко от Лубанго. Тема – «Боевое применение артиллерии». Что-то там об углах вертикальной и горизонтальной наводки, дополнительных зарядах, расчетах по таблицам с учётом высот над уровнем моря, температур, ветра, влажности, с массой пояснительных  рисунков, графиков и т.п. Да, ещё нужно учесть, что после объяснений специалиста следует перевод (оксфордское произношение, сложные грамматические конструкции…), стало быть, времени требуется в полтора-два раза больше. А после занятия, когда положено отвечать на вопросы, давать пояснения, узнаём, что из всего взвода обучаемых лишь 3-4 человека более-менее сносно говорят и понимают по-английски! Именно они всё записывали, запоминали, зарисовывали, а потом уже пересказывали своим менее просвещенным коллегам. Можете представить себе этот «испорченный телефон»! Еще одна похожая ситуация имела место, когда читалась лекция по складированию ГСМ и была предпринята попытка ввести слушателей в тему – объяснить им, что такое «крекинг нефти», «ректификационная колонна» и «лёгкие и тяжелые фракции нефти»… Правда, такие ситуации были крайне редки. Обычно на эти случаи специально подбирались группы из подготовленных бойцов. Их обучали, а уже потом они сами работали инструкторами под контролем наших товарищей.

В ВИИЯ обязательны к изучению два языка. Мой второй язык (его мы изучали с 3-го курса) новогреческий – вот такая экзотика и «подспорье» для переводяги в Анголе! Хотя, как это ни удивительно, один новогреческий язык мне там пригодился. В апреле 1986 года, если не ошибаюсь, советские специалисты ПВО организовали для сваповских подсоветных в пустыне Намиб боевые стрельбы с применением ПЗРК «Стрела-2М», ЗУ-23-2, ЗГУ-1 и ДШК. После стрельб мы остановились отдохнуть в (ну как, находясь в двух шагах от океана, не помыть в солёной водичке сапоги – на Родине бы этого не простили) в Намибе, бывшем Мосамедише (мне вообще больше по душе старые португальские названия: Са-да-Бандейра – Лубанго, Нова-Лижбоа – Уамбо, Вилла-Рокадеш – Шангонго и т.д.). Пробыли мы там недолго, но понравилось очень. В следующий раз мне пришлось побывать в Намибе уже после подрыва советских и кубинского кораблей. В порту возникло острое желание разжиться краской, которая была крайне необходима для всяких хозяйских нужд в миссии. А желания надо исполнять. Покупать дорого – значит, по бартеру (хотя термин этот в те времена был ещё не в ходу). Мы долго бродили среди портовых сооружений, пока не наткнулись на кипрское судно “Лимассол”. Я прокричал морячкам, сновавшим по палубе, пару фраз по-гречески. Надо было видеть недоумение, ужас и детский восторг киприотов, с которыми за тысячи миль от родных берегов, в Африке иностранец говорит на их родном языке! К слову, краски у них мы не раздобыли: борт судна – другая страна. Поэтому предназначенный для бартера продукт пришлось уничтожить самим. Но и так остались приятные ощущения. 

А вот ещё довольно забавный эпизод. Работал у нас переводчик, выпускник МГИМО с португальским и английским – идеальный вариант! Но рекомендовал он себя в качестве «коммерсанта», а не переводчика. Да и язык он знал неважно: при прослушивании вражеских радиопередач (а этим все переводчики занимались поочередно) у него постоянно возникали проблемы. Ему помогали, на что он, надо признаться, всегда отвечал благодарностью. Так вот с ним произошёл такой казус: при переводе лекции по автобронетанковой технике у него начисто вылетел из головы термин «сальник». Наш «коммерсант» мгновенно нашёлся: «Саалник»! А на недоумённый вопрос специалиста, который раньше слышал это слово на английском и ждал, что в переводе прозвучит что-то вроде «сиил» (seal), мгновенно парировал: «Саалник – это термин, используемый в художественной литературе»!!!

Что мне не понятно и поныне – зачем мы переводили общевоинские уставы Советской Армии на английский! Каким образом они собирались выполнять положения этих уставов? А ведь мы занимались этим, оставаясь в миссии по 1-2 человека (при том, что переводяг всегда не хватало, и между специалистов даже шла борьба, кто первым закажет).

Немного о трудностях перевода, с которыми также приходилось  сталкиваться. Идёт допрос пленного унитовца, говорящего по-португальски. Сначала его переводит сваповец на английский, а затем уже я – на русский. Вопросы переводятся в обратном порядке. Плюс ко всему прочему иногда проскакивают фразы на языке одного из племен Анголы, немного похожем на распространенный в Намибии язык куаньяма. Можете представить себе, сколько времени уходит на эту процедуру – а ведь она, в конечном счете, может оказаться безрезультатной!

Кстати с обращением к вашему покорному слуге у намибийцев почему-то тоже возникали проблемы – ну не могли они выговорить имя «Игорь» (не говоря уже о фамилии – «Игнатович»!). В конце концов, я был вынужден сдаться, и стал отзываться  на странную кличку «Ингри», утешая себя, что она вполне сойдет за оперативный псевдоним. Можете вообразить, как им давалось имя одного нашего специалиста-казаха «Кажимухан Асауович»? То вообще была запредельная задача.

А вот ещё один случай, комизм которого граничит с полным маразмом. Один наш специалист, прогуливаясь по территории учебного центра, набрёл на унитаз. В буквальном смысле слова! Как сей предмет оказался у сваповцев в буше, кто и зачем прислал его, выяснить не удалось. Хотя тогда наши подсоветные заказывали из Союза много всего непонятного. А, может, они просто стянули унитаз где-то у ангольцев, не подозревая о его тайном предназначении. Дальше больше: не имея рядом переводчика, но страстно желая доставить брошенный фарфор в миссию, спец предпринял попытку объясниться – мол, я здесь недалеко в лесу видел унитаз. Представьте себе, какой поднялся переполох, когда бойцы услышали, что где-то совсем рядом, прямо на территории учебного центра находятся «УНИТАС»!!! Нетрудно угадать, какая обидная к этому специалисту приклеилась кличка, хотя, впрочем, ею не злоупотребляли.

А вы знаете, как читать лекцию по теме «Артиллерия», когда тебе не «досталось» переводчика, а сам ты не удосужился изучить в совершенстве английский? Очень просто! Составляется в произвольном виде своего рода разговорник, включающий слова и фразы на португальском, английском, куаньяма и русском. Далее в еще более произвольном порядке, желательно, не обращая внимания на какую-то там грамматику, эти слова нанизываются друг на друга и сопровождаются соответствующей моменту мимикой и жестикуляцией. Вот пример той абракадабры, которую порождал описанный подход: «Комрид! Илля хука рапиду ум поку! (что должно было означать «Товарищ! Быстро иди сюда!»). У тебя тэнь мульера? («Ты женат?»). Калантумба и окей, но тэнь проблем! («Сядь, посиди, всё будет в порядке!»). Саус африкан дага-дага илля хука («Самолёты ЮАР совершили налёт…»)». И т.д, и т.п. Могу продать «ноу-хау». С этой анархией пытались бороться, но что самое интересное – подсоветные очень быстро выучивали этот «язык» и вполне понимали, о чём идёт речь. Проверено!. Кстати, у автора приведенных выше цитат была фразочка-паразит «Страшное дело!», которая давно потеряла для него буквальное значение и использовалась к месте и не к месту. Однажды в приватной беседе он пытался передать намибийцу всю гамму своих эмоций: «Я влетаю туда… – страшное дело! Ты так ему и переведи – страшное дело!».

Ну и в заключение о переводе, такте и дипломатии. Миссия СВАПО, декабрь 87-го, два года до независимости Юго-Западной Африки. Миссию посещает президент организации, будущий президент Намибии Сэм Нуйома. Долго знакомится с условиями проживания, быта и отдыха советских товарищей, небольшими огородиками, где тщательно взращивалась всякая  зелень-мелень. И наконец – общее собрание с участием специалистов, переводчиков и жён. Двусторонний перевод в исполнении тов. Игоря. Ответная речь Сэма Нуйомы, в которой клеймится позорный преступный режим апартеида ЮАР, продолжающего оккупацию Намибии (что не вызывает никаких сомнений). А далее проскакивает мысль о том, что «этих белых оккупантов сначала нужно убивать, а потом задавать вопросы…». Вашему покорному слуге пришлось немного «смягчить» эту мысль в переводе. Получилось что-то вроде «со всеми преступниками необходимо поступать соответствующим образом…». Ведь не все могут правильно оценить и понять, что именно имел в виду президент. Хотя те, кто знал язык, поняли, оценили и меня за неточный перевод не осудили. Правильно ли я поступил, вопрос спорный, но это было решением, основанным на моем личном мнении…