Июль 2011

«ФИНАР-2024»

В период с 21 по 22 мая 2024г. в Москве, в конгресс-зале «Ладога» отеля «Plaza Garden» Центра международной торговли под девизом «Двери Анголы открыты для инвестиций» пройдет Инвестиционный и деловой форум Россия-Ангола.

Архив гостевой

2011 год

Июль 2011

2011 год

1 2 3 4 5 6 7

[15.07.2011 16:43:12] Максим Гладков
Николаю Ковтуну-

Спасибо Вам за прекрасный рассказ!

МГ

[15.07.2011 15:50:20] Маляренко Александр
Как говорит сейчас молодежь, ржунимагу. Биде у нас тоже на совещании один товарищ назвал \\\\\\\"ванночка для мыть ноги\\\\\\\". Переводчики только ухмылялись. Вспомнился тогда анекдот про жителя крайнего Севера. Когда его спросили, почему он ходит грязны, хотя квартиру новую получил со всеми удобствами, он ответил: \\\\\\\"Большой ванна - меха, меленький ванна - меха, в совсем маленький ванна ручка дергай, не успел голова засовывай - вода кончайся\\\\\\\".

Замполита Сергея В. тоже живенько себе представил. Спасибо, повеселил. Придется в тему июля написать не как я залетел, а как оправдался в глазах замполита.

[15.07.2011 15:24:26] Николай Ковтун
Памяти боевого побратима посвящается. После убытия в отпуск через 15 месяцев службы в Анголе советником начальника политотдела 1 мпбр,моим сменщиком на этой должности стал подполковник Сыроежко Александр Александрович.Он был моим земляком с Украины. Саша родился 9 июня 1951г.в г.Александрия,Кировоградской области.В 1971г.окончил Донецкое высшее военно - политическое училище инженерных войск и войск связи.После спецкомандировки в Анголе в 1984-1986гг.,служил в Донецком ВВПУ инж.войск и войск связи преподавателем,через год назначен старшим преподавателем,а в 1989г.- заместителем начальника кафедры партийно-политической работы. Мне посчастливилось часто встречаться с Сан Санычем в ДВППУ после Анголы и вместе вспоминать совместный поход на Мавинга..Ему было присвоено воинское звание - полковник. Награжден орденом \" За службу Родине в Вооруженных Силах СССР \" III степени и медалью \" За боевые заслуги \".Уволился в 1995г.К сожалению, 15 октября 2009г. у него остановилось сердце. Его род продолжает дочь Наташа и внук Антон. Они должны гордиться своим отцом и дедом. Привожу рассказ о Сан Саныче нашего боевого побратима полковника Хоменко Павла Андреевича: \" Я был направлен в Анголу военным советником начальника штаба 47 дшбр ФАПЛА летом 1985г.Александр Сыроежко, прослужив год военным советником начальника политотдела 1 мпбр, был к тому времени уже с большим боевым опытом и щедро делился со мной особенностями службы в Анголе.Это помогло мне,как новичку в этой части земного шара,избежать многих ошибок и недоразумений.Перед назначением на должность, мне довелось побывать в Луэне-втором,по значению после столицы,городе Анголы,где находился штаб военного округа.Александр готовил \" Музей боевой славы ФАПЛА\" и организовал выставку все видов вооружения ВС Анголы и захваченного в боях оружия УНИТА...Мне понравилась фотовыставка результатов боевых действий,и не только мне, но и высшему руководству аппарата военных советников. В Луэну прилетал ГВС генерал-полковник Курочкин и, после осмотра экспозиций музея,похвалил подполковника Сыроежко А.А. за эстетическое мастерство,творчество и инициативу в его создании. Так, встретившись в Луэне, мы познакомились.проговорили всю ночь. а на следующее утро я улетел в свою бригаду. Потом у нас были встречи в боевой обстановке.Саша два раза спасал меня от гибели.Моя подсоветная бригада дважды попадала в окружение элитных подразделений наемников \" Буфало\"- (буйволы)...У нас на исходе были боеприпасы,продовольствие,горючее для боевой техники и истощился боевой дух.Тем не менее, очень хотелось жить и мы,организовав круговую оборону,продержались до подхода сил 1мпбр.Во взаимодействии с ней, мы вырвались из окружения с большими потерями.Через полгода создалась подобная ситуации и мы снова вырвались из плотного кольца наемников.Очевидно,они не зря получали большие деньги за войну. Нашу встречу мы отметили в рейфуже(землянке).Тогда я сказал ему: Саша! Не дай Бог,если с тобой случится такая же ситуация,которая произошла со мной,то я после всего случившегося со мной, готов спасти тебя трижды...Но самое интересное заключалось в том,что заменившись через год, я прибыл в 1987г. в донецкое ВВПУ.Сдав документы в штаб, я бросил в комнате № 214 общежития училища свой походный чемодан и пошел на службу.А вечером в эту комнату приходит мой сосед - Сан Саныч. Обнялись,по мужски расцеловались и так в мире, дружбе, в согласии, без ссор и скандалов мы прожили 2 года в одной комнате.Александр Сыроежко был коммуникабельным,добрым,щедрым и добродушным человеком.Если кому-то из окружающих его людей было трудно,он не раздумывая шел на помощь.Сейчас таких людей редко найдешь.Саша был настоящим другом и таким останется в моей памяти\".Участник боевых действий,полковник в отставке Хоменко П.А.

[15.07.2011 15:19:42] Сергей В
С. Кононову
78 - 80

[15.07.2011 14:17:03] Сергей Кононов
Сергею В.
Блеск!
Уточните год описываемого

[15.07.2011 11:57:56] Ex-wife
Сергею В.
Браво! У Вас явно писательский талант. И мемуары Вам нужно будет писать обязательно. Читается так, что нельзя оторваться. Я даже своим коллегам по работе иногда устраиваю "избы-читальни" и читаю вслух. И слушают же!
А благотворительная акция СВА уже добралась и до моего родного города. Тоже браво!

[15.07.2011 05:56:02] Шкариненко С.В.
Это потом наши узнали,какая разница между "бидэ" и "бедэ",а то ведь беда прямо!!

[15.07.2011 00:36:09] Шкариненко С.В.
Сергею В.Класс!!Читается на одном вздохе.Вспомнился наш португалец - хозяин дома в Уамбо,где была наша миссия.Как-то в разговоре от разоткровенничался и страшно возмутился по поводу перемен в ЖКХ(пардон за современный термин)после заселения "совиетикуш" в принадлежащий ему дом."Все,-говорит,- понимаю,но зачем половые тряпки в унитаз спускать и головы мыть в бедэ?"

[15.07.2011 00:07:46] Шкариненко С.В.
Маляренко А.Если честно,то мне уже как -то все равно(остыл я...),старое удостоверение заменили в прошлом году на новое(теперь называется "ВБД"),просто мне не совсем нравится по смыслу название этого нового союза -"Освободители" и тп.Если уж собрались обьединить все организации ветеранов(или участников)боевых действий в одно целое вместе с ветеранами ВОВ,то и название должно быть соответствующим.

[14.07.2011 16:18:22] Максим Гладков
Сергею В.

Браво, брависсимо!!! Сама собой напрашивается тема августа)))

[14.07.2011 15:18:03] Маляренко Александр
Шкариненко С.В.
А как определить - ветеран БД или нет? Не будет ли тягомотина и недоразумения, как с участниками?

[14.07.2011 15:15:51] Сергей В
Тут вот какая история: у меня после возвращения на родину неожиданно появилось хорошее настроение (обычно наоборот), я решил немного разнообразить тему, расшевелить участников сайта и заодно вспомнить былое. Однако в силу того, что эпизод, который я хочу привести, органично связан с тем, что я публиковал более года назад, то я (пусть меня простит администрация сайта) смонтировал его в качестве продолжения, вставив предыдущий фрагмент. К тому же, может быть, кто-то его пропустил.

Итак, речь шла о ленинском юбилее, празднике в революционной Анголе тех лет новом и довольно экзотическом, по поводу чего ведущий FM-диапазона Жоао Карвалю проявил немалую смекалку (покопался, надо думать, в архивах колониального радио), выбрав в качестве саундрека для повествования о вехах и свершениях вождя ремикс на тему «Купите бублики» и «Девочка Надя» (вперемешку с лезгинкой) в авторской аранжировке Бориса Рубашкина, что придавало его мощным, реверберирующим в стереофоническом звуке словам особый колорит и новаторское звучание. Прошу поверить мне на слово: это было сильно, а, главное, сделано с душой. Тут стоит напомнить о том, что телевидение тогда существовало только в Луанде и близлежащих окрестностях, а потому ход, выбранный местным агитпропом, был, на мой взгляд, безошибочным. Едва ли не каждый ассимилированный негр, даже будучи призванным в армию, передвигался по стране, прижав к уху радиоприёмник, и заставить его слушать передачу, не сопровождаемую угарным музоном, было практически пустым занятием – он сразу же переключался на другую волну, порой вражескую. Как слушателя со стажем (в смысле, есть обычай на Руси ночью слушать Би-Би-Си), меня, естественно, не могла не порадовать тематическая программа, подготовленная в нашей провинциальной радиостанции, чей директор Роберто Пиреш вернулся накануне из командировки в Бразилию, откуда приволок целый чемодан винила и кучу плёнок с фирменными радио-спектаклями. Вообще, об этом человеке, довольно загадочном, стоит, видимо, рассказать отдельно. Начать с того, что он был белым уроженцем Анголы (которых наши советники и специалисты называли почему-то португальцами; это всё равно, что канадца с украинской фамилией, не говорящего ни на каком языке, кроме английского или французского назвать хохлом), имевшим чёрную, как антрацит жену (что, в общем, нормально) заирского происхождения, так и не смогшей осчастливить его детьми. При старом режиме Пиреш добился того чтобы его, несмотря на препятствия местной администрации, приняли добровольцем в коммандос, прошёл специальное обучение, гонял затем повстанцев в составе своего мобильного отряда по всему востоку, а в самый канун независимости примкнул к МПЛА. Такой вот был у него странный путь. Странными были и чисто эстетические пристрастия. Пластинки из того самого, привезённого из Бразилии чемодана, которые я затем переписывал на кассеты в течение двух или трёх месяцев, представляли собой довольно эклектический набор из тяжёлого рока, авангарда, диско и рэгги, направлений, за исключением двух последних, для Африки в целом не типичных, а о репертуаре и характере студийной продукции, вернее об одном, самом замечательном образце, речь пойдёт дальше. Хотя, мне кажется, что с чисто культурологической точки зрения, здесь как раз всё было нормально: постмодернизм – это почти всегда реакция на абсурд. Короче, подхожу вплотную к бразильскому шедевру.
По сути дела, это был мастерски смонтированный полу-мюзикл, полу-триллер, начинавшийся с описания декадентского уголовного мира Петрограда (волнующий soundtrack из кумпарситы), встретившего вернувшегося из эмиграции Ленина с теплотой и волнением, но также и со смутным предчувствием надвигающейся катастрофы, которую все они с упоением ждали (песня Вертинского «То, что я должен сказать» в авторском переводе, ознаменовавшая конец первой части). Далее Ильич, опираясь на революционных моряков и провокаторов, произвёл окончательный передел сфер влияния, его люди взяли под контроль банки, мосты и ювелирные магазины, а сцена захвата Зимнего дворца сопровождалась криком матроса: «Всем на пол, ублюдки, это революция» («Revolution number 9», The Beatles, конец второй части). В третьей, заключительной части Ленин беспощадно расправлялся с врагами революции (среди них его вчерашние приятели-уголовники, а также проститутки-кокаинистки, погромщики и мародёры, песня на идише «Друзья, купите папиросы» в исполнении сестёр Берри), создал первое в мире государство большевиков и чекистов и призвал порабощённые африканские народы к борьбе за национальное освобождение («Africa Unite», Bob Marley). Аудитория, надо сказать, рыдала от восторга, в студии не стихали телефонные звонки, радиослушатели требовали продолжения, одновременно интересуясь подробностями личной жизни вождя. Предвидя нечто подобное, опытная и хорошо мне знакомая репортёрша, по имени Порция Моралес, подготовила на эту тему собственную версию, и уже следующим вечером эфир наполнился музыкой из «Доктора Живаго», под которую она повела рассказ о недолгой, но яркой жизни пламенной русской революционерки сеньориты Фанни Каплан, стрелявший в Ленина из чувства ревности к другим, не менее пламенным сеньоритам, за что впоследствии была казнена чекистами в Бутырской тюрьме. Конец этой полной мелодраматизма истории заключался в том, что поправившийся после покушения камарада Ленин, не мог, как глубоко порядочный человек, перенести её гибели, в результате чего его поразила душевная болезнь, длившаяся долго, до тех пор, пока тяжёлые мозговые нарушения не привели к полному распаду личности и мучительной смерти. После этого всё местное бабьё едва не оделось в траур и не вышло на улицы, но тут, уже в центральном FM-диапазоне прозвучал тезис Жоао Карвалю о том, что Ленин – он, вообще-то, живее всех живых, отчего потрясённое население прониклось ужасом и мистическим непониманием природы происходящего. Пиздык турмыс, как говорят казахи.
Но это был, так сказать, антураж, медленно густеющий маразм, посреди которого замполит нашей бригады по имени Василий Кириллович Синепукало решил провести для ангольских офицеров просветительную лекцию, рассказав им, как всё было на самом деле, или порвать, как писал Толстой, паутину лжи. Нет, в том, что Василь Кирилыч читал Анну Каренину я как раз сильно сомневался (он вообще-то закончил трёхлетнее пехотное училище, были такие в суровые послевоенные годы), но из вредности я ему накануне поведал о провокационных вылазках местных диск-жокеев и о последнем мюзикле в стилистике Vladimir Lenin Superstar, в особенности. К тому же, такое мероприятие было у него предусмотрено в плане. О подполковнике Синепукало я мог бы, при иных информационных обстоятельствах, говорить долго. Он был, выражаясь языком Эрнста Неизвестного, демонически необразованным человеком. Первое время, после моего прибытия в бригаду, Синепукало относился ко мне с мало скрываемым презрением, однако позже, после того, как я разъяснил ему сущность трёх, совершенно непостижимых для него вещей (что такое стереомагнитофон, конвертируемая валюта, и почему его зарплата увеличивается параллельно с ростом курса доллара США), проникся ко мне немалым уважением. Не то чтобы мы подружились, но наши отношения стали носить устойчиво конструктивный характер. Но возвращаюсь к лекции. Офицеры слушали рассказ о жизни и деяниях вождя не без интереса и скаля зубы, в заключении Кирилыч коснулся ангольской реальности, упомянув вскользь о происках местных ревизионистов, а в конце, как водится, поинтересовался, есть ли у аудитории вопросы. И тут, как ни странно, вопрос возник. Небольшого роста лейтенант, видимо, из образованных, спросил, был ли камарада Ленин лично знаком с Карлом Марксом (прозвучало как Карлуш Маркуш), сразу же загнав своим вопросом моего замполита - я это понял по его бледному, недоумённому лицу - в угол. Синепукало посмотрел на меня с мольбой в глазах, но я (чего, как говорится, взять с переводчика?) лишь пожал плечами. Молчание уже становилось неприличным, когда Василь Кирилыча вдруг осенило. Что-то, надо полагать, у него прорвало, произошёл интеллектуальный всплеск и он, резко повернувшись с указкой в руке к карте, громко и твёрдо произнёс, что нет, ЛИЧНО (он сделал на этом слове эмоциональное ударение) товарищ Ленин с Карлом Марксом знаком не был, но будучи в городе Париже (указка, как положено в армии, коснулась карты), он встречался с зятем Карла Маркса по фамилии Поль…. Он снова взглянул на меня с надеждой: «Серёга, Робсон, что ли?». – «Лафарг», - сказал я, уже совершено ошеломлённый. После этого замполит стал уважать меня ещё больше, но, как вскоре выяснилось, ненадолго.
Дело в том, что по плану у него был ещё предусмотрен и субботник (Sabado Vermelho или dia do trabalho voluntario на тогдашнем ангольском слэнге) и, несмотря на то, что я неоднократно говорил ему о том, что, мол, хер, вы, Василий Кириллович, от них дождётесь, чтобы трудились за бесплатно – не за то боролись, замполит ответил, что не всё так безнадёжно, как кажется, и что ему известно одно место, где люди, несмотря на победу революции, продолжают работать честно и добросовестно. К моему ужасу выяснилось, что он имел в виду частный отель Восток, где проживали на полном пансионе за счёт FAPA экипажи наших вертолётов. Хозяином гостиницы был белый человек, сеньор Артур Фрегедо, владевший заведением ещё со старых времён и использовавший этот бизнес более в качестве вывески, нежели как источник извлечения прибыли, поскольку основные его интересы относились к сфере контрабанды алмазов. Приведу всю историю по памяти и, по возможности, в художественных подробностях.
Итак, Артур Фрегедо уже битый час выслушивал у себя в кабинете советского подполковника, однако понять, чего собственно тот от него добивается, никак не мог, несмотря на горячее моё горячее участие в диалоге. Вначале, когда камарада Василь сообщил, что сегодня праздник, день коммунистического труда, Фрегедо позвонил секретарше, и через две минуты та принесла в кабинет поднос с бутылкой виски, стаканами и содовой. Фрегедо предложил нам коробку с сигарами и сказал, что раз сегодня праздник, то обязательно надо выпить, а заодно и отметить годовщину великого пролетарского вождя, радиопостановка ему очень понравилась, в особенности, то место, где Владимир Ильич расстреливал из ручного пулемёта агентов царской охранки. «Знаете, - произнёс он доверительно, - всё это здорово напоминает мне события в нашем городе, когда вооружённые гангстеры мстили за облавы полицейским. Их тогда тоже немало полегло на городских улицах. Так им, сволочам, и надо – страшно угнетали местное население. Что ни говори, а всё же, есть некоторые исторические параллели». Но утренний гость повёл себя как-то странно и, поморщившись от двадцатилетнего «Чиваса», ответил, что пришёл совсем не за этим, а с целью определения объёмов работ для советского лётного состава, проживающего в частном общежитии Восток. С этого у них всё и началось. «Каких работ?», - как можно мягче поинтересовался Артур Фрегедо.
- Ну, к примеру, по благоустройству прилегающей территории, - ответил замполит, чем сразу же поставил хозяина гостиницы в тупик.
- А что, на моей территории что-то не так? – Фрегедо впервые за время беседы посмотрел на замполита с подозрением.
- Ну, я не знаю, - замялся Синепукало. - Всегда в расположении, если взглянуть по-хозяйски, обязательно найдётся беспорядок. Скажем, мусор где-то скопился, или в отхожих местах не убрано... Да мало ли где?
Фрегедо снова наполнил стаканы, глотнул сам и сосредоточенно замолчал. Было слышно, как в приёмной играет транзистор, секретарша болтает с подругой по телефону, а Синепукало нервно постукивает пальцами по кожаной папке, в которой всегда носил документы нужные для политработы. По крайней мере двое в этой комнате начинали понимать полный идиотизм ситуации. Первым не выдержал владелец заведения и, медленно подбирая слова, сказал, что владеет Востоком («строго говоря, это отель, камарада Василь, а не общежитие») уже более двадцати лет, и за всё это время ни разу не поступало жалоб от постояльцев. Мусор выносят вовремя, комнаты убирают каждый день, а в так называемых отхожих местах полная чистота, в чём он сам, Василь, может убедиться, если, конечно, пожелает. А если в бассейне нет воды, то, сорри, в этом его, Фрегедо, вины нету - канализация в городе засорена с момента победы народной власти, согласитесь, есть в этом некое предначертание; правда, он выписал из Луанды два американских генератора, что было не дешёво, камрада Василь, совсем не дешёво, зато теперь работает лифт, а жильцы не испытывают проблем с электричеством. Другое дело, что вскоре придётся покупать водяной насос, поскольку с недавнего времени начались проблемы с водоснабжением. Опять же расходы…
- Раз в бассейне нет воды, значит, ха-ха - выпили жиды. Можешь, Сергей, так и перевести. Скажи, шутка. Но какой вы, ей-богу, непонятливый, - рассердился Синепукало. - Я же совсем не про это...
- А про что же? - вскрикнул Фрегедо.
Замполита вновь понесло на тему праздника добровольного коммунистического труда, про то, что офицеры должны проявить себя на субботнике, и что хорошо бы раздать им, пока другие не разобрали, хозяйственный инвентарь и назначить каждому конкретный участок работы.
- Офицерам? - Глаза Фрегедо округлились. - Пилотам? Грабли и лопаты? – Становилось окончательно ясно, что этот представитель колониального мира продолжает мыслить старорежимными категориями. – Этого, простите, вы от меня никогда не дождётесь.
- Отказываетесь, значит, - сказал замполит.
- Не знаю, - Фрегедо немного смутился. – Вот если только, - он подумал, - мне ваш Брежнев позвонит и лично об этом попросит.
- Пойдём, Сергей. - Синепукало встал с кресла. – Нас здесь не понимают.
- Может, допьём, - предложил Артур.
- Действительно, - сказал я. – Раз уж пришли.
Синепукало ничего не ответил и вышел из кабинета. «Все вы заодно, - высказал он мне в вестибюле, - я за вами, переводчиками, давно наблюдаю. Вы либо скрытые враги Советской власти, либо алкоголики, а чаще всего и то, и другое». Так мы снова поссорились, хотя, чего там скрывать, во многом (по меньшей мере, в отношении меня лично) его утверждение было правдивым.
Часть вторая
Прошел год. К тому времени Василь Кирилыч, получив загадочным образом звание полковника, стал советником начальника политуправления округа, что заметно отразилось на его поведении, привычках и даже походке. Он перестал пожимать руки подчиненным и встречал их лишь снисходительным кивком головы, а если и совершал вдруг рукопожатие, то делал это вяло и неприветливо, лениво опуская ладонь от живота, как бы подчеркивая тем самым собственное очевидное превосходство. Странное дело, но спустя почти тридцать лет я встретил однажды персонажа, пережившего подобную метаморфозу стремительного и неоправданного карьерного восхождения в одной крупной отечественной нефтяной компании, который так же, как и мой Синепукало вальяжно выходил из служебного лимузина и до боли знакомым способам здоровался с подобострастно согнувшимся у входа в фешенебельный офис сотрудниками. Все же, мы Азия! Но вернусь в Африку. Кроме того, теперь у замполита был собственный переводчик Паша Евдокимов из числа двухгодичников, родом из Одессы, человек, безусловно, образованный, интеллигентный и безнадежно запутавшийся в личной жизни. Судя по его рассказу, Паша еще в институте близко сошелся с преподавательницей английского языка, секретарем парторганизации кафедры и, что существенно, женой секретного изобретателя, безвылазно укреплявшего ядерный потенциал родины на ракетном полигоне в Средней Азии. У них случилась страсть, прямо как в известной песне Наташи Медведевой, англичанка возила его на золотисто-оранжевой «Ладе-GP» с ксеноновыми фарами, спойлерами и блестящими спицами на широких, с хромированными ободками колёсах в ресторан Архангельское, сауну отеля «Космос», они вели вызывающе роскошный образ жизни, и дело логично шло к разводу, пока секретаря не вызвали в компетентные органы и не объяснили, что своим аморальным поведением она ставит под угрозу выполнение оборонной программы. Вслед за чем туда же пригласили и Пашу, которому, особо не церемонясь, сказали, что в прежние времена с ним, разложенцем, поступили бы, конечно, иначе, опыт, слава богу, у них имеется, но исключительно из уважения к семье изобретателя позволяют Евдокимову ехать выполнять интернациональный долг в Анголу в надежде на то, что там его или тяжело ранят, или он загнется от неизлечимой тропической болезни. Пусть, короче, выбирает сам. От таких тяжких переживаний Паша теперь здорово и регулярно поддавал, а в плане альтернативного выбора все чаще изучал карту округа, выискивая подходящие маршруты в соседний Заир (у Евдокимова второй язык был французский). У меня же к тому времени сложилась несколько иная личная история – несколько месяцев подряд я шатался вместе с бригадой по лесам и болотам в поисках неприятеля и приключений, последних было больше – нас то и дело обстреливали, одного парня на моих глазах разнесло снарядом в клочья, другой снаряд бабахнулся в трех метрах от меня, не разорвавшись; я продолжал лежать еще минут пять, пытаясь зарыться в огромный муравейник, и все увиденное не вызывало у меня ничего, кроме отвращения, хотя многие, я знаю, слагают про это стихи и песни.
В тот день старший группы велел мне явиться к замполиту по поводу организации очередного ленинского праздника. Я резонно возразил по поводу того, что теперь у Синепукалы есть Евдокимов – он пусть и помогает, на что мне было сказано, что Василь Кирилыч хочет провести некий семинар, обмен мнениями, чтобы на этот раз придать мероприятию особую торжественность и окраску. А заодно предотвратить возможные идеологические провокации. В общем, пришлось идти. Ещё зимой кубинцы успешно провели успешную операцию, неожиданно накрыв крупную базу снабжения УНИТА, откуда, помимо огромного количестве съестных припасов и импортного спиртного, в штаб округа попали различные предметы обстановки, в том числе аппаратура связи, офисные принадлежности и даже мебель, которую командование поделило между департаментами. В кабинете у Василь Кирилыча стояли чёрные кресла, а на большом столе рядом с лампой под абажуром отсвечивал бронзой письменный прибор в виде стоящей на четвереньках негритянки (в попе – точилка для карандашей, в голове – чернильница, а в заострённых грудях – пеналы для канцелярских принадлежностей), возле неё переливалась красным лаком пепельница – раковина в форме раскрытой вагины, а со стены смотрел портрет Ленина, чьи крупные, вывернутые губы и немного приплюснутый нос выдавали авторство африканского художника. Справа от зашторенного окна сидел с чашкой кофе в дрожащей руке Паша Евдокимов.
- Чего уставился? – спросил Василий Кириллович, заметив, в моих глазах любопытство. – Тут от врагов целая картинная галерея осталась. Гитлера, Муссолини и Мао Цзе-Дуна я по идейным соображениям снял, а вождя мирового пролетариата оставил. Садись, лейтенант. – Замполит вышел из-за стола и пожал мне руку. – Разговор у нас будет. Софочка, - сказал он в микрофон селектора, - Траж майж кафе.
В кабинете появилась с подносом в руках смазливая, немного полноватая мулатка в кремовой офицерской рубашке и в короткой, не по уставу, юбке. Когда она нагнулась, чтобы поставить кофейник, Паша звонко хлопнул её по попе. Софочка тут же обернулась и огрела его подносом по голове.
- Отставить! - рявкнул замполит. – Совсем распустились. Видишь, - обратился он ко мне, - как разлагающе действует на личный состав мирное время.
- Чего с них взять, - сказал я по-свойски. – Окопались здесь в тылу...
- Я, в отличие от вас, раздолбаев, начинал службу в тяжёлые послевоенные годы, - произнёс замполит назидательным тоном. – Трудное было время, голодное, хотя на политорганы партия никогда денег не жалела, потому что важные мы, органы. И вот, помню, соберёшься вечером на танцы, - сказал он, и лицо его оживилось от воспоминаний. - Хлопнешь в ларьке граммов триста для куражу… Я ведь тогда совсем другим был, стройным, подтянутым, из-под фуражки чуб, как у Григория Мелехова на лоб спадал. Вот! Засунешь, бывало, под голенище сапога тягу от истребителя, дело-то на Кубани происходило, там народ горячий, положишь в карман галифе ноль семь «Южной ночи» для дамы, и шкандыбаришь важной походкой в дом культуры. Ты, значит, идёшь, а на тебя все бабы глазеют. А белья на них тогда, можно сказать, никакого не было. Партия на женском белье в те годы особенно экономила, потому что время было трудное и суровое. Страна ведь буквально из сил выбивалась, корячилась, куя ядерный меч. И вот устроимся мы, бывало, с ней после танцев в ЦПКО на лавочке под сиреневым кустом, всё чин по чину, тут стакан, тут «Южная ночь», тут шоколад пайковой, тоже в галифе, она закинет ногу на ногу, а я своим командирским оком уже замечаю – есть на ней бельё или нет. Я, значит, тогда прижимаюсь, провожу, так сказать, рекогносцировку, а потом шасть, - его ладонь оказалась на колене Евдокимова, отчего тот сразу вздрогнул и пролил кофе из чашки. - И сразу – в разведку боем!
- Боевой вы были, Василий Кириллович, офицер, - согласился я.
- Да я и сейчас ещё много чего умею. Есть, так сказать, порох в пороховницах. Да, Павел?
- Руку с коленки уберите, товарищ полковник, - попросил Евдокимов.
- О чём это я? – спросил Синепукало. – Я, товарищи переводчики, всё о том же - о важности идеологической работы среди мирного населения. – Говоря это, он пристально посмотрел на меня.
- Работаем, - говорю. – Совсем недавно провели семинар с личным составом радиостанции. Я имел в виду наше с Пашей посещение дня рождения диск - жокея Порции Моралес, куда она пригласила своих подруг.
- Молодец! Прямое попадание, - сказал замполит вдохновенно. – Верно угадал ход моих мыслей. Есть мнение, - он поднял брови и посмотрел куда-то вверх, - достойно встретить годовщину вождя мирового пролетариата. Кроме того, учитывая возможность очередной провокационной выходки Жоао Карвалю …
- Это тот, который на FM-диапазоне вещает? – спросил Евдокимов.
- Тот самый, - подтвердил Синепукало. – Нужно его опередить, провести мероприятие и найти в местных архивах хороший идейно-выдержанный фильм. Мне верные товарищи подсказали, что где-то есть. Создать, так сказать, общий…, как ты его называешь? – обратился он к Павлу.
- Бэкграунд.
- Именно. И выделить историческое значение личности вождя в деле освобождения африканских народов.
- Um grande soba sovietico, - проговорил Евдокимов, не задумываясь.
- Умный, да? – сказал Синепукало, криво усмехнувшись. – Думал, не пойму? Думал, тупой у вас замполит? Одни вы такие грамотные. Ты бы ещё фюрером Ильича обозвал. Я, чтобы вы знали, ещё до вашего приезда одного переводчика, такого же отщепенца, как вы, отсюда на родину депортировал. И что немаловажно - с отягчающими для него последствиями.
- За что же это? – спросил я, - подспудно понимая, о ком идет речь. Это был бывший приятель моей хорошей знакомой из провинциальной партийной школы
- Потому что допрыгался. Вначале пьянствовал в Луанде, а когда его в наш округ назначили с понижением, спутался в городе с женой видного партийного деятеля, к тому же, врага народа.
- Вы ничего не путаете, Василий Кириллович? – снова спросил я, на этот раз, чтобы отвлечь его внимание, - как это: деятель и враг одновременно?
- Чего тут непонятного? Вначале был партийным работником, а после стал врагом народа. Совершенно нормальное, на мой взгляд, диалектическое явление. Ты меня, своими идиотскими вопросами всё время отвлекаешь. Помогать будешь или нет, я тебя спрашиваю?
- Хотелось бы, чтобы вы, как орган, наметили художественное направление.
- Это ты хорошо сказал. Сразу видно, что подходишь к делу с душой, не то, что некоторые. Вон - Евдокимов растёкся в кресле со вчерашнего перепоя, как говно в оттепель, глазами хлопает, и всё ему совершенно по фигу. Я ведь прав, Евдокимов?
- Так точно, товарищ полковник.
- Ну какое может быть направление? Я ведь, в отличие от вас, раздолбаев, гуманитарного образования не получил. Воспринимал мировую культуру через отечественный кинематограф. Раньше ведь какое кино снимали?
- Какое?
- Исключительно хорошее. Говна, как теперь, не было. Вот помню, вышла на экраны страны замечательная картина «Солдат Иван Бровкин» про простого сельского парня с гармошкой вроде меня. Хотя лично у меня был немецкий «Клингенталь», отец привёз с фронта. Батя мой всю войну в СМЕРШе провоевал, на бронепоезде. Они на освобождённых территориях выявляли и вешали пособников фашистских оккупантов. Занимались важным для родины делом. А уж когда границу с Европой пересекли, то приступили к сбору трофейного имущества. И ведь нельзя сказать, что перестали при этом выявлять и вешать. Умели работать люди! Это я в него, в папу покойника, такой хозяйственный. Или вот это ещё. Из-за вас, моя черешня, - громко пропел замполит, - ссорюсь я с приятелем… Тоже замечательное кино, «Свадьба с приданным», кажется. Они там, жених с невестой, в самом начале, смешно сказать, из-за каких-то трудодней пересрались. Что было в те годы явным преувеличением. Какие, на хер, трудодни! За просто так горбатились. Потому что вера была, товарищи переводчики, в правоту общего дела!
- Мне кажется, - произнёс Евдокимов хриплым голосом, - что эстетика государственного соц-арта для современной Анголы не подходит.
- Я что-то ни хера не понял, что ты только что сказал, но выразил, по-моему, основную идею правильно.
- Осталось обсудить главное, - сказал Паша.
- Ты о чём? – спросил замполит уклончиво.
- О смете, Василий Кириллович. О чём же ещё.
- Смета и ленинская идея несовместимы.
- Уберите Ленина с денег, вы имеете в виду?
- Вот-вот. Это кто сказал?
- Вознесенский.
- Его же после войны расстреляли! Как сейчас помню, статья была в «Известиях» про ленинградских вредителей.
- Это другой.
- Сын за отца, значит, нам мстит?
- Неважно, - вмешался я, – Евдокимов прав. В архиве (мне, как киноману, это было достоверно известно) есть только два фильма: «Волочаевские дни» - тот, что недавно привезли из СССР, будто ничего лучше за все годы советской власти не сняли, и «Броненосец Потёмкин», оставшийся, как это ни странно, с колониальных времен.
- Видите, Василий Кирилыч, - снова вступил Евдокимов, - у прежних властей с художественным вкусом было куда лучше, несмотря на явные идеологические расхождения.
- Молчи, - гаркнул Синепукало, - пусть продолжает.
- Первый вариант отпадает по чисто сюжетным причинам, поскольку в тот раз местный зритель, не совсем уловил тему японского присутствия, включая, что немаловажно, исторический контекст.
- Они их за китайцев приняли, - уточнил Паша.
- Второй, - сказал я – то, что надо, но показывать фильм негде, кинотеатр закрылся по техническим причинам. Единственное подходящее место – клуб гостиницы \"Восток\", но ваш хороший знакомый Артур Фрегедо, он же хозяин отеля, потребует взамен компенсации.
- Сволочь, - подытожил замполит.
- Безусловно, - согласился Паша. – Но у них так принято.
- Да, - сказал замполит. – Видимо, придётся ему заплатить. У меня есть фонды.
- На хрена ему фонды? – возразил я. – Здесь же, хоть и дикий, но всё же социализм. На деньги ни черта не купишь.
- Действительно. Я давно заметил, в магазинах полки пустые. Почти как в моём родном городе. Но это, - произнёс замполит, набычившись, - временное явление.
- Кто же спорит, - ответил Евдокимов. – Надо бы ему пару ящиков виски на складе получить, пива и закуски всякой.
- Чтобы ты всё выжрал! - крикнул Синепукало.
- Я вам расписки представлю, - сказал Евдокимов, - заверенные у сеньора Фрегедо.
- Чёрт с вами, получайте. Но чтобы, - сказал он, привстав с кресла, - к юбилейной дате получился… Как ты его называешь?
- Bells lettres
- А в целом очень, по-моему, точное, пропагандистское кино, - не без эстетства произнёс Василий Кириллович.
- Главное, что немое, - согласился Паша, - ничего переводить не надо.
- То есть, как это не надо! – возмутился замполит, - а титры?
- Они на португальском. К тому же, цель великого Эйзенштейна, - таинственно заговорил Паша, - заключалась в том, чтобы отделить зрителя от subject matter и сделать его невольным участником кино-процесса, в то время, как моя болтовня приведёт к обратному эффекту, нарушит фабулу и, кроме того, будет заглушать завораживающую музыку Эдмунда Майзера. Сделаю короткое вступление, дам общий исторический обзор (Одесса, еврейский вопрос, яркий уголовный мир и всё такое) и вкратце изложу сюжет.
- Ты насчет евреев все же поосторожней, - сказал замполит, - может, у них здесь к этой нации совсем другое отношение. А в целом, я идеей доволен.

Ничего подобного Василий Кириллович, конечно же, не ожидал. Приглашённые лица были в полном восторге. Вмазавший в баре триста граммов виски Евдокимов во время выступления превзошёл себя, говорил страстно и надрывно, с широким использованием местных идиом и фразеологизмов, заставив аудиторию переживать ещё до того, как в зале погас свет. «Ты меня возбудил», - прошептала ему Порция, едва он занял своё место в заднем ряду между двумя контрразведчиками. Дальше у них разыгрался свой, вполне эротической сюжет с совершенно немыслимым петтингом, а сцена «Мёртвый взывает» сопровождалась частыми вздохами и хриплыми стонами, ошибочно принятыми остальными зрителями за женский плач. Рыдал на самом деле один лишь хозяин гостиницы; когда снова вспыхнул свет, Фрегедо продолжал сидеть, обхватив голову руками, всхлипывая и приговаривая: «Какой кошмар», а после, уже во время торжественного ужина, он донимал Пашу вопросами о том, неужели восстание и вся эта бойня на корабле были и вправду задуманы одесскими евреями.

[13.07.2011 18:19:55] Шкариненко С.В.
Генриху и Максиму Гладкову.Название тоже "не пляшет"(не везде и не всегда "освоождали"),у всех были разные задачи.Назвали ли бы проще(без пафоса) - "Союз ВБД"(ветеранов боевых действий)

[13.07.2011 15:11:55] Ex-wife
Сергею Коломнину.
Меня еще порадовала информация о Николае Пестрецове. Как-то ранее у меня сложилось мнение, что он отошел от своих воспоминаний, не появляется, ни с кем особо не общается. И его можно было понять. Столько пережить горя и страданий, что, действительно, лучше все забыть. Но я глубоко преклоняюсь перед этим человеком, который нашел силы выжить после всего и начать жить заново. Здоровья и благополучия ему и его семье.
Организаторы акции просто растрогали, практически, до слез...

[13.07.2011 10:16:40] Шкариненко С.В.
Максиму Гладкову.Новость интересная,смысл есть - вместо пальцев кулачок,решать вопросы будет легче.С другой стороны -кто принимал решение и почему не позвали руководителей других союзов?В управлении должны быть представители всех входящих в состав организаций,чтоб не получилось как у нас бывает - сами провозгласили и возглавили,а остальные.....

[12.07.2011 23:45:01] Маляренко Александр
Сергею Коломнину.
Молодцы, что нашли Александра Никоненко. Это ж наш переводчик, о нем я писал уже.

[12.07.2011 21:21:05] Генрих
В работе СВА очевидное прибавление позитива в работе. Отрадно то, что кроме публикации воспоминаний, организуются встречи с членами семей погибших. От них и Ветеранов Анголы на сайте размещаются очень теплые благодарственные публикации за память, внимание и заботу.Проводимые мероприятия СВА сопровождаются качественными фотоснимками. Отрадно и то, что мероприятия проводятся не только в России, но и за рубежом. А это многое значит в сохранении памяти,дружбы, не забыто и слово \"Интернационализм\" с которым связана и наша работа и служба в Анголе.
Из всех публикаций, на мой взгляд, самые интересные, информативные и содержательные Сергея Коломнина. Их я читаю с удовольствием.
Всем Ветеранам Анголы хорошего настроения, здоровья и благополучия.

[12.07.2011 20:23:33] Генрих
Максиму Гладкову на ссылку -
http://newsru.com/russia/12jul2011/veterans.html
.
"Союз освободителей" объединяет ветеранские организации, чтобы возродить в России историческую память. Цель благородная, а что получится трудно предсказать. Есть сомнение в возрастных данных участников Союза освободителей. Ежели кто то будет обобщать воспоминания, корректировать их и выверять возможно и получится.
Попытка не пытка.

[12.07.2011 17:35:51] Максим Гладков
Друзья, вот любопытная новость: http://newsru.com/russia/12jul2011/veterans.html

Будет интересно услышать выши мнения.

МГ

[12.07.2011 15:06:50] Максим Гладков
Всем авторам воспоминаний про ангольские залеты огромное спасибо! Все материалы уже в основном разделе.

Но июль еще в самом разгаре, так что, надеюсь, порадуют и другие авторы. Пишите, а я буду пока "подчишать" долги и придумывать тему августа. Всем удачи!

МГ

[12.07.2011 11:55:09] Шкариненко С.В.
Коломнину.ПОпробовал ссылку на "Слово" - не открылось.Если можно -дайте ссылку,плииз,поточнее - интересно покопаться.

[12.07.2011 08:24:26] Харитонову Борису
Боря,привет! Очень рад что ты отозвался,я живу в
г. Волгограде после службы, за это время не встречал ни одного человека проходившего службу в Анголе.О "Прозорливом" я наслышан, по времени по всей видимости вы были чуть позже нас, но всё равно приятно.Боря, ты не в курсе, включен ли твой"пароход" в список в/ч выполнявших интер. долг в Анголе, о союзе ветеранов узнал случайно, всё ломал голову когда нас официально признают. Если есть информация сообщи. С уважением Минаев П.Н.

[11.07.2011 23:02:24] Сергей Коломнин
Уважаемые друзья!

Душевное и искренние спасибо всем, кто откликнулся на сайте на последние события, связанные со встречами представителей Союза ветеранов Анголы и Владимира Сергеевича Груздева с семьями погибших в Анголе. Особое спасибо, ветеранам Анголы Генриху и Валерию Назарову, за то, что заметили нашу работу и оставили поощряющие для нас сообщения. Это для нас важно и, не скрою, приятно. Для всех тех, кто в Союзе ветеранов Анголы связан в настоящее время с работой с оказанием помощи родственникам погибших в Анголе. Мы постараемся и дальше действовать в том же направлении.

Спасибо всем родственникам погибших в Анголе, тем, кто вышел на сайт со словами благодарности (это достаточно деликатное дело, и мы относимся с большим пониманием и признательностью к таким откликам, и понимаем, тех, кто не смог, или не захотел что-то публично высказать).
Но, думается, что семья Викторовых выразила общее мнение большинства, тех родственников, с которыми мы встречались в последнее время и помогли: «Не помощь главное, а забота и память».
Особое спасибо за сообщение Ex-wife. Что касается поездок Юрия Андрианова и Антона Агеева на Украину для встречи с родственниками погибших 25 ноября 1985 г. членов экипажа советского военно-транспортного самолета Ан-12, сбитого южноафриканским спецназом, это действительно было непросто организовать.

Спасибо, что оценили это, все-таки женщины все чувствуют тоньше, глубже, как-то по особому могут откликнуться на такие события. Душевное Вам СПАСИБО.

Еще одно сообщение. И это тоже касаетяс Украины.

1 июля 2011 г. в здании посольства Украины в Лиссабоне (Португалия) в торжественной обстановке, в присутствии послов Кубы, Венесуэлы, военного атташе Анголы в Португалии, руководителя ветеранской португальской \"Лиги душ комбатентеш\" Чрезвычайный и Полномочный посол России в Португалии П. Петровский вручил знак \"Союз ветеранов Анголы\" ветерану Анголы послу Украины в Португалии Александру Николаевичу Никоненко.

Лейтенант Александр Никоненко выполнял интернациональный долг в Анголе с 26 сентября 1976 г. по 19 сентября 1978 г. в качестве военного переводчика португальского языка. При выручении знака присутствовал представитель Россотрудничества в Португалии, член Союза ветеранов Анголы Владимир Шаталин.

После вручения знака Союза ветеранов Анголы посол Украины в Португалии А. Никоненко выразил готовность оказывать всяческое содействие Союзу ветеранов Анголы, как в Украине, так и в Португалии. Репортаж о мероприятии можно прочитать также в выпуске русскоязычной газеты «Слово» (распространяется в Португалии, Испании и Италии) от 09.07.2011 г, а также в её электронной версии по адресу: http://www.porturusso.pt/slovo.

В ближайшее время фоторепортаж об этом событии появится в Новостях сайте.
С уважением, Сергей Коломнин

[11.07.2011 12:38:58] Ex-wife
Большое спасибо администраторам сайта и руководителям СВА за интересные и красочные репортажи о встречах с семьями погибших. Удивило, что добрались и до Украины, до Крыма, в частности. К стати, Наталья Лукьянова почти не изменилась.
Николаю Шурыгину - поздравления в связи с вручением почетного знака.

[10.07.2011 17:30:48] алик
ищу киликевич вову служили в чсср оломоуц

1 2 3 4 5 6 7