Региональная общественная организация участников оказания интернациональной помощи республике Ангола
Поиск по сайту
Подписка на новости
Ваше имя:
E-mail:
Случайная фотография
Случайный MP3 файл с сайта
Установите Flash-проигрыватель 14. Комо'шта, камарад...( автор и исполнитель Курлыгин Сергей Владимирович)

Перейти к разделу >>

Вышел в свет очередной дайджест новостей Союза ветеранов Анголы «Ангольцы» с сибирским характером», посвященный деятельности Представительства Союза ветеранов Анголы в Новосибирской области.   

1 2 3
[18.06.2010 01:42:21] Максим Гладков
Юрию Ласькову, Сергею В.-

Отличные воспоминания! Прекрасно написано! Прошу извинить, что поздно реагирую - последнее время бесконечые командировки. Очень хочется, чтобы наконец наступил отпуск, чтобы засесть за накопившиеся материалы - их много, будет, что почитать...

С уважением!

МГ
[16.06.2010 01:41:25] Вороняк Н.В.
Сергей В. Молодчага. Жаль уехал . Хорошо вспоминает.
И хорошо пишет. Сергей, соберу денег , приеду . Вспомним обо всем. Так держать. Не пропадай.
[11.06.2010 17:51:07] Сергей В
Я закончу свою предыдущую историю, а потом, видимо, надолго исчезну, потому как у нормальных людей лето – сезон отпусков, а у меня время командировок.
Итак, приступаю: бывают дни, которые запоминаются на всю жизнь - ясно, в красках и в мельчайших подробностях. До этого мы почти всем коллективом отправляли в течение недели воинский эшелон, следовавший, по-моему, в Бенгелу, и железнодорожная станция стала для меня на какое-то время буквально родным домом. Не сказать, конечно, чтобы я, как Лев Толстой, проникся при виде свистящих паровозов, горячих котлов и качающихся балансиров особыми мистическими чувствами и вдохновением, - не до того, как говорится, было, - но какой-то магнетизм я при этом, всё же, испытывал. Короче, поезд ушёл, советники разъехались по домам отдыхать и пить водку, а я остался один на пустой платформе, и не потому, что меня бросили (как это, кстати, часто случается с переводчиками), просто хотелось побродить по станции, подышать воздухом, свежим после дождя, пахнувшим мокрой щебёнкой и эвкалиптами. Навстречу мне шёл начальник станции, белый мужчина лет сорока, которого звали Мануэл Диаш. Надо сказать, что если бы не он и не его энергичное вмешательство, - так мне, по крайней мере, показалось, - состав, пожалуй, никогда не сдвинулся бы с места, оставшись в городе навсегда, отчего здесь стало бы ещё больше дезертиров и военных преступников. «Зайдём, - предложил он, - ко мне в офис, выпьем красного». Зашли. На металлическом столе посреди просторного полутёмного кабинета лежали две рации Моторола с зарядным устройством, рядом тускло блестел красивый чернильный набор из бронзы, на полках были аккуратно разложены папки в пластиковых файлах под номерами, возле кожаного кресла стоял большой вентилятор, на стене напротив висел портрет последнего председателя совета директоров компании, а сбоку, отдельно - расписания дальних и пригородных поездов. Весь этот давно и никому ненужный колониальный антураж сохранялся им в полной сохранности и безукоризненном порядке. «Музей, - сказал я». – «Почти что», - согласился Диаш, доставая из маленького шкафчика стаканы. Мы выпили, потом ещё, и он, ощутив живой интерес, стал рассказывать мне про свою жизнь, прошедшую в этих самых краях и в этом городе, откуда он уехал учиться в техникум в Силва Порту, и куда снова вернулся, став вначале мастером депо, потом старшим инженером, а затем большим по тем временам начальником. И всё, по его словам, складывалось на редкость хорошо и благополучно, поезда ходили чётко по расписанию (в этом, как я тогда же понял, едва ли не состоял смысл его жизни), особое беспокойство вызывали лишь следовавшие вне графика составы с военными и техникой в пограничный город Тейшейра ди Соуза, пока не стали поступать плохие вести из Луанды. На этом месте я, не сдержавшись, его прервал, сказав, что до этого приходили, наверное, не менее тревожные вести из Португалии, и что после «цветочной» революции 1974 года можно, пожалуй, было сделать кое-какие выводы, пусть не самые обнадёживающие, но уж позволившие бы, по крайней мере, приготовиться к развитию событий по худшему сценарию. Извинившись за банальность (и как бы подчеркнув тем самым свою интеллигентность), он ответил, что так устроен человек, он всегда боится неизвестного и потому верит в незыблемость происходящего. - «Видишь ли, - сказал он, - всегда хочется строить планы на будущее». Но вот однажды не вернулся поезд…
Я здесь ненадолго прервусь, потому как, много лет спустя прочёл в точности такую же фразу в великом, запрещённом в СССР романе «Чума». И, если верить Камю, то это событие явилось отправной точкой в дальнейших хрониках беспросветного ужаса обречённого города. Позже на наши экраны вышел (это было ещё в конце девяностых, до массового убийства культуры, совпавшего, по стечению обстоятельств с выстраиванием вертикали власти) не менее великий и, наверное, лучший фильм гениального режиссёра Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо», где тоже был начальник станции, хрупкий человек с прозрачной душой, хранивший у себя дома, где то и дело стены содрогались от взрывов, макет железной дороги, и веривший в то, что всё когда-нибудь кончится и поезда будут снова ходить по расписанию. Что-то, однако, происходило не так. «Понимаешь, это война подонков», - сказал ему однажды капитан, командир роты, в которой служил его сын, и в подтверждение его слов рисуется гротесковая картина мрачного разложения бывших коммунистических вождей и «бизнесменов – патриотов», выводящих войну на очередной виток геноцида. Сцена, в которой местные олигархи нюхают, свесившись с отсекателя тепловоза заранее насыпанный на рельсы кокаин, сюрреалистична, смешна и ужасна одновременно.
Продолжу. Вскоре после того, как не вернулся поезд, ограбленный партизанами с размытой политической окраской, в город прилетел Савимби. Его встречали в аэропорту как национального героя, едва ли не несли на руках до машины, и не столько потому, что очень любили, сколько потому, что верили в то, что этот чёрный вождь, цельный и довольно убеждённый, способен предотвратить гражданскую войну и восстановить пресловутый порядок. Однако ж тот факт, что во время проноса тела до кадиллака, кто-то успел снять с руки вождя швейцарские часы с брильянтами, заранее говорил о многом. В это же время самые умные и энергичные люди из числа белого населения уже потянулись, заблаговременно вооружившись, к брошенным алмазным рудникам в районе Энрике де Карвалю, чтобы «подчистить» выработки и прилететь в Португалию, ЮАР или Намибию уже достаточно обеспеченными людьми. К слову, в те дни, по словам очевидцев, на парковочной площадке лиссабонского аэропорта круглосуточно дежурили роскошные лимузины, а возле них переминались с ноги на ногу, дымя дорогими сигарами, солидные мужчины богартовского вида, в шляпах и плащах с поднятыми воротниками, расплачивавшиеся за колониальный товар наличными тут же, на капоте автомобиля. Вот они – плоды нарождающейся демократии! Везёт, однако, далеко не всем, да и не каждый способен пускаться в такие, сказать честно, авантюрные путешествия. В общем, в какой-то момент прорвало, в городе начались вначале беспорядки, а затем открытый бандитизм с грабежами, сексуальными насилиями и мародёрством. Как это ни странно, но у Диаша сразу прибавилось работы, поскольку всем непременно хотелось отсюда уехать тогда, как самолётов на всех желающих явно не хватало. Отправив жену и сына к родственникам в Бенгелу, он с ещё большим рвением принялся за свою работу, лично бегал к стрелкам, выгонял из депо паровозы и сцеплял вагоны, поскольку квалифицированный персонал тоже мало - помалу сваливал кто куда. Наконец страна почти полностью почернела, и ему в какой-то момент показалось, что наступила передышка. Но это было не так. Вслед за первой волной пошла вторая, шквальная – теперь в опустевшие города стал валить совсем одичавший народ из безжизненных аграрных районов, где всё давно иссохло, погорело, заросло сорняками и колючками. Оставаться в деревнях становилось с каждым днём всё страшнее: там свирепствовал голод, появлялись новые, неизвестные доселе болезни, по лесам бродили шайки разбойников. Стоило появиться поезду на каком-нибудь дальнем полустанке, как к нему тут же кидались сотни обезумевших людей, женщины с детьми, мужики с мешками, вооружённая до зубов, не признающая никакой власти солдатня, голые, слабые, обречённые на смерть, но оттого особенно цепкие и обозлённые беспризорники, и начиналась возле вагонов толкотня и давка, шли в ход ножи и заточки. Кровавое, орущее и стонущее месиво продолжалось до тех пор, пока не начинали стрелять вначале для острастки в воздух, а потом в толпу сидевшие на крышах вагонов новые "народные" полицейские, и поезд, перерубая, и измельчая колёсами скатившиеся с перрона на рельсы ещё тёплые и дышащие тела, уходил дальше в направлении побережья. «Всё это, - заключил Мануэл, - я видел собственными глазами». И я, что существенно, ему поверил.
Мы стали хорошими друзьями, я часто бывал у него дома, находившимся в зелёном посёлке за железной дорогой. Зрелище здесь было славное. Недаром Бродский считал, что настоящий рай – это потерянный рай. Напротив кинотеатра (ещё, как ни странно, работавшего) возвышался трамплин высохшего, покрытого синей плесенью бассейна, дальше тянулись заросшие густой травой теннисные корты и волейбольные площадки, у обочин стояли ржавые остовы машин, а на пустой детской площадке с развалинами горок и качелей валялся велосипед без колёс. Одним словом, пейзаж из сюжетов Брэдбери и Стругацких. Как-то раз я принёс с собой литровую бутылку виски с хорошей закуской (у него-то и с тем, и с другим было совсем худо, воровать на станции было нечего, и Мануэл, как честный, примкнувший к новой власти человек, пользовался карточной продовольственной системой), и мы засиделись дольше обычного. Жизнь в СССР ему, естественно, была совсем незнакома, он судил о ней по редким радиопередачам, и я, выпив, принялся, конечно, ему всячески врать и приукрашивать, рассказывая небылицы про товарное изобилие, богатую культуру и изысканный досуг, особенно в свете приближавшейся московской олимпиады. Я не то, чтобы был конченым патриотом, но, поскольку гордиться ядерным щитом и успехами в космической области давно надоело (до тошноты!), придумывал что-нибудь в состоянии лёгкого окосения для души. Тем более что и Большой театр, и Таганка, и кино Тарковского и Хуциева – всё у нас было, не говоря уже о дефицитной закуске по линии внешпосылторга, порезанной прямо на столе перед нами. «Вот, - грустно сказал Луиш, - а здесь живёшь, будто в каменном веке и не знаешь, чего ждать». – «Так уезжай», - говорю. – «Понимаешь, Сержиу (это он меня так называл), я здесь родился и вырос, а в Португалии нас мало того, что никто не ждёт, так ещё и считают угнетателями местного населения. Фашистами. Дескать, пили кровь несчастных негров». – «Это, - поясняю я, - во всём демократы виноваты. Их происки». Всё же, в политических вопросах я уже понемногу разбирался и, главное, начинал мыслить в правильном направлении. – «Чёрт, с ними, с демократами, - говорит он, - давай лучше музыку слушать». В этом смысле меня уговаривать не надо, иные выпьют и начинают хором петь (очень любили это дело в советских воинских коллективах) про коней, мороз или отцветшую черёмуху/ вишню (это если дамы присутствовали), а я, как человек, чьё детство прошло в московской коммунальной квартире, где ещё и громко при этом плясали, а потом дрались, терпеть этого не могу. К тому же, старшая сестра была отпетой стилягой, а внизу жил, пока не посадили, еврей валютчик с собственным проигрывателем и запрещёнными пластинками. В соседней гостиной, куда мы раньше не заходили, стояла на тумбочке, заставленной винилом, большая, с панелями из натурального дерева стереофоническая магнитола Филипс. «Вещь, - говорю, - я, потом, подумав, добавляю, - жалко, теперь в СССР таких больше не делают. Старая модель, ламповая». – «Если нравится, - отвечает, - забирай». Я от такого предложения немного обалдел, мы же, думаю не на Кавказе, да и выпили не так много. Заметив мою растерянность, Мануэл, впрочем, объяснил, что здесь ему делать, судя по всему, больше нечего, депо пустует, рабочих нет, кругом одни бандиты и наркоманы, да ещё и партийный начальник на его голову, от уголовных мало чем отличающийся, разве что внешность солидная; и потому он решил перебраться к семье в Бенгелу – большой город, губернатор из высших слоёв власти, да и должность предлагают, вроде, неплохую. Кое-что он из мебели, конечно, с собой возьмёт, но этот ящик с музыкой точно оставит. Тяжёлый. Разве что пластинки. «Вот, - показывает мне конверт, - купил в канун переворота». Это был Дэвид Боуи: “The Rise & Fall Of Ziggy Stardust And The Spiders From Mars”. Оригинал! Почти не думая, я поставил пластинку, выбрав ту вещь, которую не так давно бацал мне под гитару, переводчик Вова из Краснодара – “Rock’n roll suicide”. Отравленные, каждый по-своему, рефлексией, мы набрались в ту ночь довольно быстро. Можно сказать, в хлам.
Радиолу я забрал. Отвёз домой на машине. Очевидно, вместе с тем, что отправить её на родину я не мог по причине габарита груза – одни колонки весили килограммов по десять каждая. Что с ней потом стало, я не знаю. Я также не знаю, что случилось с Мануэлом, хотя точно помню, что он уехал в Бенгелу, а его должность так никто и не занял. Собственно, это было уже ни к чему. Вскоре поезда прекратили ходить вовсе. Я ужасно сентиментален. Как фашист. Попытаюсь вкратце, объяснить, что это такое. У меня дома хранится много кассет с записями Radio Nacional de Angola, сделанными в разные годы, в основном, бразильская эстрада, ангольские кизомбы, британский рок и французский панк с преамбулами дикторш на португальском языке с лиссабонским акцентом (хрен спутаешь!), и которые я также много лет не слушаю, потому что наверняка знаю - едва будет произнесена первая фраза и заиграет музыка, я начну отчаянно пить – с упоением, тяжело и надрывно. Это, наверное, оттого, что у меня нет боевых наград, хотя я помню, что пару раз меня к ним представляли. Мне кажется, что если бы они у меня теперь были, то я стал страшно гордиться ангольским прошлым, и всё человеческое (для меня главное) растворилось бы в патриотическом контексте. А, может, и нет. У моего покойного папы, воевавшего на Волховском фронте, их было ого-го, сколько, но он их, правда, ни разу так и не надевал. Да ещё эта пронзительная строка из Галича: «Встали и видим, что вышла ошибка…., и мы не нужны». Спорное, одним словом, дело. К чему это я? К тому, что с того времени у меня было много разной аппаратуры, купленной за чеки в «Берёзке» на Сиреневом бульваре, привезённой из-за границы и, наконец, приобретённой задорого, но без проблем и очередей в современном московском магазине. Было и много пластинок, часть из которых я бездарно и тоскливо пропил, обменяв на поллитровки на соседнем рынке. Однако же я не представляю, сколько бы был готов заплатить сейчас за ту самую радиолу Филипс в корпусе из натурального дерева!
PS
Спустя почти тридцать лет, в Америке, в штате Оклахома я зашёл в музыкальный магазин, и, перебирая по привычке на полках компакт-диски, обнаружил юбилейное издание “The Rise & Fall Of Ziggy Stardust And The Spiders From Mars” в фирменной коробке со свёрнутыми внутри плакатами. Поскольку диск был не запечатан, я тут же вставил его в проигрыватель, надел наушники и сел в кресло рядом. Минут через десять ко мне приблизился чем-то обеспокоенный сотрудник отдела и спросил: «Вам плохо, сэр?» - «Почему вы так решили?» – переспросил я. – «Просто, у вас на глазах слёзы».
Так мы летали в Анголе, друзья!

[10.06.2010 22:02:46] Назаров В
Подтверждаю слова Юрия Ласькова. АН-12 легко толкается по бетонке,сам толкал.Даже где-то есть фото где мы толкаем АН-12.
[10.06.2010 02:11:13] pedro marangoni
Hi Max
I am awaiting the new ISBN to put "A opcao pela espada" for sale on Amazon and also in the coming days for download on the Kindle. By now, also in:
http://www.lulu.com(A opcao pela espada and my philosophy book, O infinito nao tem pressa)
best regards,
pedro marangoni
[09.06.2010 21:27:53] Johan Schoeman
If anyone has some information about and/or photos of MiG and Sukhoi aircraft used in Southern Africa and in particular Angola, please let me know. Anyone that has been involved in the use or maintenance of these aircraft...?
Regards
Johan Schoeman
www.warinangola.com
[09.06.2010 19:51:48] Сергей
Привет Виктор Бондар.Я Азин Сергей мы служили с тобой в БЧ-7 или я ошибаюсь но служили мы вместе- пиши....
[08.06.2010 10:43:22] Юрий Ласьков
Максиму Гладкову

Для проекта «Вспомнить все!»

Тема: «Как мы летали «по делам» в Анголе»


Летать «по делам» в Анголе приходилось часто, что было связано со служебными командировками в места базирования кораблей военно-морского флота Анголы. До Анголы самолетом в Союзе пользовался редко, так только были перелеты к месту очередного отпуска и обратно. Авиатранспорт всегда вызывал чувство опасения, но страха с его использованием не возникало, в том числе и в Анголе, хотя перелеты стали чаще.

Летали самолетами местных авиалиний «ТААГ», самолетами ИЛ-76 и АН-12 с нашими экипажами. Несколько раз летал транспортниками с ангольским экипажем. Все перелеты прошли без происшествий, «нештатных» ситуаций не было, все было как-то повседневно, и в памяти остались только наиболее «экзотические» из них.
Взлет и посадку «по спирали» пережил несколько раз на наших транспортниках, «дрожь в коленях» не появлялась, было только очень интересно в полной мере видеть панораму окрестности около аэродромов.

Хорошо запомнился полет по окончании двухнедельной командировки из порта Намиб в Луанду. Хотелось быстрее вернуться на базу в привычный бытовой уклад. Советских бортов не ожидалось. Наши ребята в аэропорту Намиб поспособствовали нам сесть на ангольский борт, кажется, это был АН-12. Правда при этом они же и сказали нам, что лететь с ангольским экипажем не советуют, но и отговаривать нас от полета не стали. С опасением в благополучном исходе дела сели на борт ангольского транспортника. На грузовой палубе самолета штабелем лежали свеже - выпотрошенные туши крупного рогатого скота, стоял стойкий запах крови, на лавочках вдоль борта сидели несколько офицеров ФАПЛА. Мы сели напротив них, причем наши нижние конечности покоились на этих самых мясных тушах. Сидим настороженно, помня советы наших друзей в аэропорту. Взлетели, и тут офицеры ФАПЛА достают бутылку виски, стаканчики, разливают и первую чару предлагают нам. Мы не отказываемся, напряженность сразу спадает. Пошла не принужденная беседа с распитием «горячительного», за первой бутылкой виски последовали другие. Полет до Луанды с ногами, упертыми в туши животных прошел незаметно, даже не заметили как приземлились и вышли из самолета в Луанде уже достаточно веселыми.

«Экзотическим» был полет на маленьком двухмоторном самолете иностранного производства (марки не знаю), вместимостью на два летчика и четыре пассажира. Мы находились в Лобиту в командировке вместе с командующим военно-морским флотом НРА. Для его возвращения в Луанду, командующий ВВС Анголы прислал свой персональный самолет. Командующий флотом Анголы в полет взял и нас с собой, пять человек «асессоров». При этом нам двум молодым места сидеть не было, и мы просто лежали в хвосте, как груз. Там был маленький иллюминатор, и все было хорошо видно, летели на достаточно низкой высоте, и можно было любоваться красотами Анголы. Салон самолета совсем узкий, сам он маленький - все это вносило элемент настороженности и беспокойства. Незабываемой осталась посадка в аэропорту столицы, когда этот самый «самолетик» начал скакать по взлетной полосе ну прямо как «ворона». Заряд эмоций мы получили достаточно сильный, наверно только ангольским летчикам все это было совсем обыкновенно.

Вспоминаю, что как то раз, в одном из перелетов советским бортом по просьбе нашего экипажа, выкатывали в ручную самолет на взлетную полосу. Никогда не думал, что это достаточно легко. И самолет, имея большую массу, так легко катится по бетонке, когда его толкаешь за раму шасси. Толкателей нас было человек десять, а самолет, кажется АН-12.

Если в самом начале командировки в Анголу полеты вызывали небольшое опасение, то к концу ее, через три года, об опасности мысли уже и не возникали, полеты стали обычным явлением. Вот на вертолете в Анголе полетать не пришлось.

[06.06.2010 23:20:28] Виктор Бондар
ищу сослуживцев скр"Доблестний"СФ 87-90гг!
[05.06.2010 22:42:19] Антонович Болеслав
Ангола 1987-89гг.Почтовый ящик дочери: anantonovich@gmail.com
[05.06.2010 21:22:11] Назаров В
Друзья большое спасибо за информацию. Жуклину Сергею.Просмотрел ваши фото и вспомнилась Луанда и дом АН-12.В моё время в группе было всего два переводчика и мы жили все в одном доме.Переводчики,техники,лётчики и даже лётчики-истребители.А во второй половине дома кубинские лётчики.
[05.06.2010 10:34:33] Жуклин Сергей
Доброго дня суток всем.


Тема июня - Как мы летали \\\\\\\"по делам\\\\\\\" в Анголе весьма близка мне как бортовому переводчику авиаотряда АН-12 в период с 1986 по 1987 год.


Тема перевозок воздухом была практически не затронута на сайте.
Многие советники и специалисты летали пассажирами на АН-12 и Ил-76 из Луанды в округа и обратно. Думаю, есть что вспомнить.


Ниже выложенные фото, надеюсь, помогут всколыхнуть у многих в памяти полеты в Анголе.


Бортпереводчики авиаотряда АН-12 в Луанде.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-17.jpg
Слева направо стоят:
Сергей Жуклин, Костя Потников, Игорь Юрьев, Солецкий, Руслан Кулицкий, Алексей Семеновых,
Слева направо сидят:
Володя Хоткевич, Олег Тазов, Андрей Иолкин.
В это фото не попали: Олег Иванов, Слава Арищенко, Олег Задовисвичко.


Хорошо посидеть на левом (командирском) кресле АН-12
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-18.jpg
и представить себя асом в небе.
На самом деле, нужно было быть асом в эфире. А впереди ждали 890 часов налета. Было дело и по три вылета в день.
Полеты в Кабинду, Негаже, Луэну, Менонге, Куито-Куанавале, Уамбо, Лубанго, Намиб …


Фото на память с кубинцем Раулем,
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-20.jpg
который часто летал с нашими экипажами и сопровождал грузы для кубинцев. Вдалеке – ранее прилетевший, разгрузившийся и теперь разворачивающийся для взлета ИЛ-76.


А вот и экипаж машины боевой:
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-21.jpg
Слева направо: техник по десантному оборудованию, радист, стрелок-наблюдатель, бортпереводчик, командир, бортинженер, штурман.
Сидит на цинке – правый летчик.
На сегодня – заключительный рейс. Вынесли канистру с питьевой водой и оружие. Сейчас подойдет заправщик (все самолеты обязаны быть заправленными топливом!), техники зачехлят передние стекла кабины, а экипаж поедет в гостиницу Globo на ужин и отдыхать.


Предпосадочная карта зачитана. Самолет на short final. Экипаж готовится к посадке.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-19.jpg
Прямо по курсу можно разглядеть посадочную полосу. Что за аэродром не помню уже. Явно, не Кабинда. В нижнем левом углу – видно плечо бортинженера (при взлете и на посадке, бортинженер сидит между командиром и правым летчиком.)


Вышли на точку. Начинается снижение по спирали.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-23.jpg


Так происходило на всех аэродромах Анголы. Исключением была лишь Кабинда, где заход на полосу осуществлялся с моря.


А это уже с ангольцами-грузчиками.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-24.jpg


Во время разгрузки – ну не могут не попытаться что-нибудь украсть. На заднем плане стрелок-наблюдатель прогуливается в своей зоне охраны самолета (хвостовая часть). Совсем вплотную к самолету не допускались ни ангольцы, ни кубинцы.


По-моему, снижаемся над Уамбо.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-22.jpg


Как-то, в Уамбо, разгрузились, но при запуске двигателей для обратного вылета, из-за отказа одного из генераторов, не удалость запустить один из 4-х двигателей. Командир предпринял попытку запустить двигатель во время разбега по полосе, но двигатель не запускался. Дали радио на базу. Обещали нам на следующий день доставить новый генератор. Так что ночевали мы в миссии. А к вечеру следующего дня вылетели на базовый аэродром Луанда.


Hotel Globo
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-26.jpg
– место проживания экипажей авиаотряда АН-12 в Луанде. На входе охрана из ангольцев, по ночам, на втором этаже каждую ночь дежурили по 2 человека из экипажей.


Очень красиво, когда летишь по самой верхней кромке облаков.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-27.jpg


Садящееся солнце придает облакам непередаваемые цвета. К сожалению, фото не может передать всю гамму цветов.


Доставили очередное снаряжение и боеприпасы из Луанды.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-25.jpg
Словарный запас португальского растет понемногу. Можно и пообщаться уже.


Бортпереводчик
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-29.jpg
должен по приборам видеть высоту (быстро переводить в футы и наоборот), удаление (быстро пересчитывать в мили и обратно в метрическую систему), радиал полета и бодро сообщать диспетчеру через нормальную гарнитуру с микрофоном (на фото), а не ту, которую сначала нам дали как средство общения с Контролем и Вышкой. За счет того, что эти ларингофоны крепятся на шее/горле, на выходе – ужасное по звучанию и четкости звучание. В Союзе, такой аппарат для общения в эфире между двумя РУССКОГОВОРЯЩИМИ может и можно использовать, но только не в Анголе, где действительно в эфире есть и английский, и португальский и испанский и зачастую смесь их.


Панорама Луанды
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-30.jpg
со стороны музея оружия (если не ошибаюсь).


Пассажиров привезли.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-28.jpg
Мой борт. Позывной: Aeroflot 166.


Развилка с круговым движением недалеко от аэродрома.
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-31.jpg
Фотографировал с крыши дом АН-12 (если не ошибаюсь), гостиницы, где проживали наземные техники.

Жуклин Сергей Ангола 86-87 г.

Продолжение следует …

[05.06.2010 10:31:43] Жуклин Сергей
Sssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssss
http://content.foto.mail.ru/mail/sergey_166/1/i-31.jpg
ssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssss

[05.06.2010 09:38:43] Сергей В
Николаю
Я не пропадаю, просто постоянно работаю, причём без праздников и выходных с подъёмом в пять утра: командировки, переговоры, письменные переводы, fuckin free-lance business! Пишу в основном в самолётах или в перерывах между переговорами. Жить более или менее достойно, не воруя, не откатывая или не связываясь с негодяями очень в нашей стране трудно. Встречусь с удовольствием
[05.06.2010 03:13:31] Николай
Сергею В.
Не пропадайте.Пишите. Готов приехать в Москву .Возьмем хороших напитков и вспомним обо ВСЕМ.
Чуть чуть накоплю денег и сообщу . Так держать.
[04.06.2010 22:10:45] Гуков Данияль
Я находился в 6 ВО с 1983 по 1985 и все время письма мне присылали по адресу 103400 Москва-400 п/я 515 "Л-6" . Это точно, у меня соранился конверт.
[04.06.2010 17:47:49] Александра Тимонова
Уважаемые пользователи сайта! Огромная просьба - если кто-нибудь располагает какой-либо информацией о Викторе Александровиче Белюкине (старший переводчик-референт; умер в 2009 году, жил в Минске), пришлите, пожалуйста, на почту atima_v@tut.by. Я готовлю о нем статью и буду очень благодарна за помощь.
[04.06.2010 17:13:13] Вахитов Фарид
почтовый ящик сына http://vkontakte.ru/id81269196
пищи
[04.06.2010 17:11:54] Вахитов Фарид
ищу марева станислава войсковая часть 63330 1989-1991 весна
[04.06.2010 17:10:00] Марев Станислав...
войсковая часть 63330 1989-1991 весна
[04.06.2010 17:06:40] Прудников Л. Я.
В. Назарову, М. Гладкову.
Точно, Москва-400, почтовый ящик 515-Л-6. Это был почтовый адрес 6 ВО (г. Менонге).
[03.06.2010 22:23:02] Max Gladkov
Hi Johan-

This is an adjective meaning "belonging to SAR" or "South African". In Russian the abbreviated name of the South African Republic is "ЮАР" (YuAR).

As to your proposal, it is extremely interesting. I will write a detailed email to you shortly.

Regards,

MG
[03.06.2010 22:14:56] Максим Гладков
Прудникову Л.Я.

Огромное спасибо за очень интересные воспоминания. С нетерпением жду скорого отпуска, чтобы засесть за обработку накопившихся у меня материалов и выложить их в соответствующие разделы. Обещаю посетителям сайта много интересного.

Валерию Назарову-

Адрес был такой: Москва-400, почтовый ящик 515-Л-...

Там, где я поставил троеточие, по идее, должен быть номер округа, например: 515-Л-6. Ставьте свой - не должны ошибиться. Только учтите, так писался адрес в 1987-88 гг. Будет здорово, если эту информацию подтвердит кто-то, кто служил в те же годы, что и вы.

С уважением!

МГ
[03.06.2010 17:16:40] Назаров В
Здравствуйте Друзья. У меня вот к вам какая просьба: вы случайно не помните адрес, на который писали вам родственники в Анголу? К сожалению, я не помню адреса, и все мои письма с адресом потеряны. Может, у вас такой же был адрес как у меня? Это мне нужно для военкомата. Чтобы быстрее найти мои данные о службе в Анголе. Заранее благодарен. Валерий Назаров.
[02.06.2010 15:51:33] Прудников Л. Я.
"Как мы летали "по делам" в Анголе"
Тема интересная. Для простого человека полеты на самолетах, не говоря уже о вертолетах всегда явление необычное. До командировки в Анголу я проходил службу в Среднеазиатском, Уральском, Приволжском, Ленинградском и Дальневосточном военных округах. Так что самолетами «Аэрофлота» приходилось летать в отпуск и из отпуска. На Дальнем Востоке, по службе, летал и на вертолетах. Все полеты проходили в штатном режиме, без приключений.
В Анголе – другое дело. После назначения в 6 ВО (Менонге) первый перелет Луанда – Менонге (на АН-12) перенес нормально, без всяких особых впечатлений. Это как у десантников первый прыжок – не успел что-то сообразить и уже на земле. Осознанные действия приходят на втором и последующих прыжках. Посадку самолетов «по спирали» я переносил без каких-либо эмоций. Запомнился один случай. Возвращался из командировки в Луанду. Борт был «ИЛ-76», командир – Ренат Капков (экипаж был из г. Арцыз, Одесской области). Я находился внизу, у штурмана. Обзор прекрасный. Подлетаем к Менонге, раздается сигнал прохождения привода. Командир дает команду визуально найти аэродром. Сквозь облака на земле просматривается посадочная полоса (ее длина в Менонге 3,5 км.), самолет заваливается на крыло и мы с высоты 10 – 11 км. устремляемся к земле. За считанные минуты снизились и приземлились. Того впечатления которое испытал я, находясь в кабине штурмана, не испытывал больше ни разу. Потому что в салоне самолета нет полной картины происходящего. Да, самолет резко снижается, режим работы двигателей другой, но чтобы от этого была дрожь в коленях – такого со мной не было.
Как всякий нормальный человек к полетам на самолетах, а особенно на вертолетах в Анголе я относился с опаской. Особенно после 25 октября 1985 года. Когда у нас, под Менонге, был сбит самолет «АН-12». В 1986 году шла подготовка к операции, и в Куито-Куановале снабжение шло по воздуху. На аэродром в день прибывало несколько самолетов. Однажды нам, группе советников и специалистов, необходимо было вылететь в Менонге. Было два варианта – первый, лететь через Луанду (там ночевать и на следующий день вылет в Менонге); второй – лететь на прямую из Куито-Куановале. Первый вариант отпал по причине того, что на вылет в Луанду нужно было разрешение Главного военного советника. Второй вариант был проще. Разрешение на посадку в Менонге давали летчики. После продолжительных переговоров один командир дал свое согласие на посадку в Менонге. Проблема была в том, что в день экипаж, по плану должен был делать по два рейса. Один дальний, например Менонге или Куито – Куановале, другой короткий – Уамбо и т.д. Нам пришлось убеждать летчиков в том, что посадка в Менонге займет меньше времени, чем погрузка и выгрузка обратного груза. Обратным рейсом, как правило, отправлялись в ремонт техника и вооружение, пустые 200 л. бочки из-под ГСМ и др.
Получив согласие командира экипажа, взамен на обещание дозаправить самолет в Менонге - 3 т. керосина (возместив, таким образом, расход на посадку и взлет самолета) и получив добро от авиационных начальников в Луанде, мы пошли на посадку в самолет. Разместившись в гермокабине, мы тут же стали расписывать «пульку» - играть в преферанс. Самолет вырулил на старт и взлетел. Мы набрали высоту 800 м., но продолжали кружить по спирали, прекратив набор высоты. В начале никто из нас не обратил на это внимание. Но когда этот маневр продолжается 10, 20 минут, а мы не набираем высоты и не уходим от аэродрома, то все начали беспокоиться (игра при этом продолжалась). Экипаж на все наши вопросы отвечал одно и тоже – «разбираемся». При этом дверь в кабину экипажа закрыли. Затем борт - инженер влетел в гермокабину с криком – «отвертку». Нас как ветром сдуло с рундука, на котором на матрацах мы сидели. Взяв отвертку борт – инженер открыл дверь грузового отсека и начал там открывать лючки. Через некоторое время он весь мокрый вернулся к нам и показал обыкновенный болт. Без объяснений он прошел в кабину пилотов, закрыв за собой дверь. Двигатели набрали обороты, и мы пошли на Менонге. После посадки мы подошли к экипажу, который нервно курил и спросили что было. Оказывается на «АН-12» управление рулями набора высоты осуществляется тросами. Болт, который нам показал борт – инженер каким-то образом попал в канал и заклинил рули набора высоты. Нам повезло в том, что это произошло тогда, когда самолет набрал высоту, и то, что на борту не было груза. Потом выяснилось то, что за месяц до этого случая самолет вернулся из Союза, после проведения регламентных работ (на «АН-12» они проводились через каждые 6 месяцев работы в Анголе). Возможно, болт остался в каналах управления по ошибке обслуживающего персонала или выкрутился сам (из-за вибрации). Мы об этом не узнали. Командир экипажа поблагодарил нас за этот рейс. Ведь могло случиться так, что после погрузки в Куито-Куановале груза, добраться до лючка, где злополучный болт застопорил трос, было бы не возможно. И тогда … Как говориться – комментарии излишни. После дозаправки керосином (шести тонн вместо трех) самолет улетел в Луанду.
В дальнейшем, встречаясь с экипажем этого борта, я всегда спрашивал у борт – инженера – «где отвертка?» и он ее доставал из своего кармана.
Второй «нештатный» случай, оставшийся в памяти, произошел с самолетом Главного военного советника (если мне не изменяет память генерала П. Гусева). Главный военный советник прибыл в 6 ВО с группой советников ГШ ФАПЛА. Прилетели они на «АН-26», который имел салон и грузовой отсек, где перевозили «Жигули» ГВС. После завершения работы в округе комиссия должна была вылететь из Куито-Куановале в Луанду. Но по погодным условиям (сильный ливень и гроза) Луанда не принимала. Разместить большое количество людей в помещениях военной миссии не было возможности, поэтому ГВС принял решение вылететь в Менонге, там переночевать и утром на Луанду. Дело было к вечеру. Взлетели, через 30 -35 минут рассчитывали совершить посадку в Менонге. Настроение у всех хорошее. Главный военный советник остался доволен нашей работой. Кто-то рассказывает анекдоты, кто – вспоминает различные эпизоды афганских событий (среди советников были десантники прошедшие Афганистан). Проходит час, полтора, а мы все в воздухе. В элюминаторе сплошная темень, такое впечатление, что под крылом самолета видны деревья. Народ начал волноваться, разговоры стихли. Экипаж доложил ГВС о том, что между Куито-Куановале и Менонге проходит грозовой фронт. Приходится его обходить южнее, лететь чуть ли к границе с Намибией. Приземлились в Менонге в темноте (посадочные огни, на полосе аэродрома конечно работали). В этом полете, все мы испытали тревогу, если не сказать большее – страх. Потом была информация о том, что ЮАР поднимала истребители на перехват. На сколько это было реально, не берусь утверждать. Но, как тогда говорили, погода была на нашей стороне. Из-за грозы истребители вернулись на свою базу. Полет закончился для всех нас благополучно.
На вертолетах в Анголе летали в основном с нашими экипажами. Иногда летали и с кубинцами. Насколько я помню, летать с ангольскими экипажами нам запрещалось. Отличие полетов с нашими экипажами от кубинцев то, что наши летали на минимально возможных высотах, а кубинцы забирались на высоту, каждому летевшему в вертолете назначали сектор обстрела (автоматы крепили на специальные устройства), можно было подумать о том, что шла подготовка к бою. С такой высоты, куда и в кого можно было стрелять? Но всегда выполнялась мера предосторожности - садились на бронежилет.
Не приятное ощущение полета на вертолете испытал тогда, когда нужно было лететь в Куито-Куановале после гибели полковника А. Горб («дядьку», как мы его все звали). Это может быть, и не связано с самим перелетом, а скорее с тем, что ты должен лететь туда, где только что убит твой сослуживец. И на вертолете, на котором мы летели туда, его должны были вывезти в Менонге. Мы даже толком и не попрощались. Вертолет сел на дороге Куито-Куановале – Менонге (примерно на 13 – 15 км), двигатели не глушились. Подъехал санитарный «УАЗ-452», на носилках «дядьку», его сопровождал В. И. Чаленко, советник начальника артиллерии округа. Носилки и раненых погрузили, и вертолет улетел. Если мне не изменяет память, экипаж вертолета был кубинский.
Из всех полетов в Анголе мне запомнился один - полет на пассажирском «Боинг-707» португальской авиакомпании. Дело было так. По каким-то делам меня направили в Луанду. Первым обратным рейсом туда, после обеда обратно. Я как был в полевой форме, с пистолетом, так и улетел. После выполнения поставленной задачи меня привезли в аэропорт. Машина уехала, а я пошел на стоянку самолетов, на которые заканчивалась погрузка. Получилось так, что после обеда рейс наших самолетов на Менонге отменили и направили в другое место. И я стал думать, как добраться до миссии. В это время ко мне подошел начальник автотранспортной службы ФАПЛА капитан (фамилию не помню), он часто бывал в Менонге и мы были с ним хорошо знакомы. Узнав про мою беду, он пообещал мне помочь. В то время, кроме снабжения авиационным керосином наземным транспортом, использовались и самолеты. Керосин доставляли специальными самолетами «Геркулес» с установленной в грузовом отсеке емкостью; «ИЛ-76» и пассажирские самолеты, которые заправлялись полностью и потом сливали топливо с баков, оставляя только то количество, которое необходимо было для обратного рейса. Так вот, подвез он меня до пассажирского самолета «Боинг-707» и говорит – «полетишь на нем». Я опешил. Начал отказываться, еще не известно куда улетишь. Капитан меня успокоил, объяснив то, что самолет используется в качестве танкера. Экипаж работает по контракту с МО, и он все вопросы с руководством и экипажем в отношении меня решил. Так я в гордом одиночестве, не считая конечно экипажа, совершил перелет на комфортабельном лайнере «Боинг-707» по маршруту Луанда – Менонге.
До командировки в Анголу я не испытывал какой – то боязни при полетах на самолетах, а после вышеуказанных событий, тем более.


1 2 3

© Союз ветеранов Анголы 2004-2024 г. Все права сохраняются. Материалы сайта могут использоваться только с письменного разрешения СВА. При использовании ссылка на СВА обязательна.
Разработка сайта - port://80 при поддержке Iskra Telecom Адрес Союза ветеранов Анголы: 121099 г. Москва , Смоленская площадь, д. 13/21, офис 161
Тел./Факс: +7(499) 940-74-63 (в нерабочее время работает автоответчик)
E-mail:veteranangola@mail.ru (по всем вопросам)