Борис Стричевский
Вспомнился мне один эпизод из службы в Анголе – такое не забывается. По делам службы мне часто приходилось ездить и летать самолетом в Луанду. Это было где-то весной 1979го года. Нас, советников вместе с подсоветными и кубинскими помощниками вызвало в Луанду начальство. В таких случаях ангольцы всегда покупали нам билеты на гражданские рейсы. Боинг-737 летел по кругу: Луанда, Кабинда (2ВО), Н/Зето (6ВО), Уиже (1ВО), Луэна (3ВО), Уамбо (4ВО), Лубанго (5ВО) и, наконец, опять Луанда.
В этот раз все шло нормально. И вот в Луэне самолет пошел на посадку – людей, как военных, так и гражданских, почти полный салон. Вдруг по какой-то причине самолет накреняется и ударяется правым шасси о посадочную полосу – шасси отлетает. Самолет заваливается на крыло и со скрежетом и снопом искр несется по полосе. Отрывается и загорается двигатель, а сам самолет разворачивает и выносит на травяное поле аэродрома. Вскоре самолет останавливается.
Экипаж открывает аварийные люки и выбрасывает надувные трапы с высокой стороны самолета, так как противоположная низкая сторона продолжает гореть. Пожарная часть аэродрома выгоняет все пожарные средства и начинает тушить пламя.
Люди в панике начинают покидать самолет, многие из них с детьми. К трапам не подступиться. Мы, советские, кубинцы и наши подсоветные, глядя на нас, сидят на местах.
Только когда поток людей уменьшился, мы все встали и спустились на летное поле аэродрома. Вскоре пожар был ликвидирован. Нас на другом самолете отправили дальше по маршруту.
Недели через две я снова оказался в Луанде и поинтересовался судьбой самолета. Сгорел, говорят. Спрашиваю, как. Мне рассказывают: его подняли, под крылья подогнали автомобили и стали потихоньку эвакуировать к ангару для ремонта. Двигатель как висел, так и остался волочиться за самолетом. Пока тащили его по травяному полю, все было нормально, а когда выехали на бетонку, вспыхнул пожар. Выехала та же пожарная команда, развернули шланги, но оказалось, что воды нет – после прошлого пожара забыли заправить. Так сгорел сам самолет и с ним два автомобиля.
Что мы пережили с этим пожаром, не передать, но все держались вместе. Накануне погибла группа кубинцев-мостостроителей. Мы жили рядом в Н/Зето. Они ехали, как обычно на работу, когда банда унитовцев из засады расстреляла их из гранатометов – подбили автомобили, а затем автоматным огнем убили всех. Трупы изувечили. Мы уже привыкли, и наши семьи тоже, что, как только темнеет, начинается стрельба автоматными очередями, и так почти всю ночь. Мы всегда были с оружием: пистолеты ПМ находились при нас всегда – и днем и ночью. Дома – АКМ и ящик боеприпасов, в тумбочке гранаты…
В голове и душе сидит еще одна неприятная, даже, скорее, трагическая история. Она произошла, когда я служил в Н/Зето. Наши бригадные советники и специалисты оказывали помощь в подготовке сержантов и специалистов в учебном батальоне. Этот учебный батальон находился в лесном массиве, как говорится, подальше от глаз людских. Численность батальона примерно 700 человек. Шла подготовка к выпуску. В назначенный день на 8.00 было назначено общее построение батальона. Для организации церемонии по выпуску курсантов учебного батальона в расположении остался советник замполита батальона и прапорщик. Офицеры штаба округа и бригады и их советники на двух машинах выехали к месту построения – небольшой поляне среди леса. Когда мы приехали на место, нам открылась ужасная картина: половина личного состава батальона валялась на поляне убитыми и ранеными, с оторванными конечностями, вспоротыми животами и т.п. Наш замполит ходил по поляне с белоснежной головой – поседел мигом. Прапорщик – с разорванным животом – его и других раненых срочно погрузили в машины и повезли в госпиталь. Оказывается, войскам ЮАР, которые дислоцировались в Намибии, стало известно о построении, налетела авиация и шариковыми бомбами атаковали стоящий на плацу батальон.
Долго мы не могли прийти в себя от увиденного. В скорости меня перевели в 4ВО, а 6ВО расформировали, так как офицеры округа продолжали жить в Луанде, приезжая в штаб округа лишь на несколько дней в неделю. Вот такой грустный и трагичный эпизод…
Хочу рассказать еще один эпизод. В то время я находился в Уамбо. Нужно было вылететь в Луанду, встретить жен наших советников и специалистов и сопроводить их в этот город. Прилетели из Союза человек 8-9. С миссии нас вывезли на автобусе в аэропорт вместе с членами семей других округов, и на АН-26 мы полетели, как обычно, по кругу. Все было нормально, сели мы в Лубанго. Только вышли из самолета, как налетели фантомы и загремели взрывы. Основным объектом их было общежитие кубинских летчиков. Мы укрылись в капонирах, которые находились на аэродроме. Женщины были в ужасе, но тоже укрылись в капонире и прижались друг к другу. Ракетный удар продолжался минут 5-10 , но и это время показалось нам вечностью. Слава богу, все обошлось нормально. Нас посадили в наш самолет, и мы полетели домой в Уамбо. Долго потом женщины вспоминали, как их приняла Африка…
.jpg)
.jpg)