Вспомнить все! Тема февраля-марта 2011: "Охота и рыбалка в Анголе" Валерий Назаров

Рыбалка на море мне не понравилась. У ребят, которых мы заменили, было подводное ружье, и маска с трубкой – они оставили их нам, и я увлёкся подводной охотой. За всё время мне удалось подстрелить несколько рыбин. Одну я подстрелил со страха. Мы были где-то около Музея рабства. Занырнув в глубину, я увидел, что на меня смотрит чурка с большими глазами, я выстрелил с ружья в эту чурку и быстро вынырнул. Глотнув воздуха, опустил лицо вниз и увидел, что подстрелил шар-рыбу. Она раздулась, и мой гарпун висел у нее на боку. Я подплыл к рыбе и взялся за гарпун, с осторожностью подвел ее к камню и хорошенько вонзил гарпун. Когда же я вытащил рыбину на берег, она стала сдуваться. Я потом эту рыбину подарил одному нашему офицеру, Дяде Жоре, как мы его называли (к сожалению, я его фамилию не помню). Он с рыбины сделал чучело. А вторая рыбина была мурена – я ее подстрелил перед самым отъездом. Приехав на городскую косу, я надел ласты и маску и поплыл искать рыбу. Метрах в тридцати от берега в море были насыпаны камни, видно, для того чтобы не размывало берег. В этих камнях я увидел мурену и стал ее дразнить, она меня пугала с камней. Побаловавшись, я поплыл искать другую рыбу. Не найдя ничего, я поплыл обратно к этим камням, но мурены на месте уже не было. Я стал ее искать. Под одним камнем я увидел бок мурены с дыхалкой, и я не стал ее дразнить. Бок ее был как две моих ладони. Поплавав, я нашел ту мурену, которую дразнил. Она опять стала на меня выскакивать, и я выстрелил ей в пасть и быстрее поплыл к берегу. Вытащив ее на берег, я увидел, что она около метра в длину. Набежала ребятня и начала галдеть. Все твердили, что мурена не съедобная. Но я ее все равно взял в отряд. Разделав на куски, засолил. После засолки повесил вялиться на крышу. Перед самым отлетом я попробовал кусочек, он был как кусок дерева – там я ее и оставил.

А у офицеров были воздушные ружья. Они были опытнее, чем я, даже подстреливали кефаль. А у Лукьянова, как мне помнится, был подводный пистолет. Он заряжался не воздухом, а мелкашечными патронами. Я даже испробовал катюшу или, как ее еще называют, кораблик. На эту снасть клюнула рыба-игла, но она сошла. Наши офицеры соорудили так называемый плот, разложили фанерный ящик, получился крест, и под углы этого креста привязали четыре камеры от машины. Все это сооружение они собрали, когда мы ездили купаться в район Музея рабства. И у меня была камера. Два рыбака отплыли от берега на этом сооружении, встали на якорь и стали рыбачить. Я смотрю, а у них на удочку что-то клюнуло, и я поплыл к ним. И вижу, они вытащили на свой плот ската. Перевернули его на спину и прикололи ножом, а у ската хвост был в воде, и скат стукнул хвостом, и шипом попал в камеру, произошел настоящий взрыв. И эти два рыбака чуть не свались в воду. Один раз, что теперь таить, наши побраконьерили. Я этого не видел, был на смене. Тогда они поймали морскую черепаху и привезли в отряд. Разделывали ее на кухне, потом с этого мяса и яиц варили суп. Черепаший панцирь забрал Начпрод.