В 1981 году я служил в должности командира разведбата в в/ч 22238 КПРИБВО. Летом 81-го вызвали меня в управление кадров округа. Там я встретил своего однокашника по Казанскому танковому училищу Виктора Казанцева, который мне сообщил, что меня направляют в Монголию на должность советника начальника разведки монгольской МСД. Что потом и подтвердилось: место службы Улан-Батор, форма одежды повседневная вне строя и т.д. Потом перед нашей группой выступил ЧВС.

Я вернулся в Вильнюс, и началась повседневная жизнь с не всегда удачными попытками совместить уход за техникой, несение службы и боевую подготовку с покраской панелей в любимый командующим салатовый цвет.

Мы готовились к осенней проверке. На проверку к нам приехал начальник разведки округа. Строевая, физическая, вождение БМП, стрельбы из БМП и стрелкового оружия. Забодало все, да и присутствие вышестоящего начальника тоже. Как-то в средине ноября, в пятницу, в 12.00 вручают мне телеграмму: в понедельник мне надлежит быть в Москве. Форма одежды гражданская. Пятница, все разбежались по домам – ни начфина, ни начвеща. Я обратился к НШ МСД полковнику А.Н. Леню, и тот помог мне сдать дела и оформить документы.

Фирменный поезд «Литва»: вечером посадка в Вильнюсе, в 07.00 уже в Москве. «Сухопутка», «Десятка» - тут мне сообщили, что я направляюсь не в Монголию, а в Анголу. А что касается ехать или не ехать – отказ был признаком плохого тона. Так что все было как записано в уставе: военнослужащий, получив приказ, отвечает «есть» и выполняет его. О деньгах я не думал. Что я знал об Анголе? Борьба за независимость, изгнание португальцев, Агоштинью Нету – его фото и стихи у нас печатались. Агрессия ЮАР, Эдуарду Душ Сантуш и кубинская помощь в изгнании юаровцев.

В гостинице МО встретил своего знакомого по курсам «Выстрел» А.А. Ефимова – он тоже направлялся в Анголу. Там же один из офицеров, направлявшийся на должность начальника артиллерии в Афганистан, встретил офицера, которого он должен был заменить. Тот был ранен в ногу и ходил с палочкой. Сменщик от поездки в Афганистан отказался.

Прошли инструктаж, который проводили люди, знавшие обстановку лишь по слухам. Сдали удостоверения личности и партбилеты. Переоделись – одежда была не в тему. Офицеры к ней не привыкли, и часто можно было видеть, как человек сует руку в несуществующий в гражданской одежде карман. Я уехал в своей собственной одежде. Только теплую куртку отправил домой, положив в карманы несколько упаковок жевательной резинки для дочери. Жвачка тогда была дефицитом на периферии…