Вспомнить все! Тема января 2009: "Как я узнал о том, что мне предстоит... Николай Наконечный

Николай Наконечный

 Как я попал в  Анголу (фрагменты из воспоминаний)

 Осенью 1981 года, будучи начальником штаба мотострелкового полка, был вызван в штаб  мотострелковой дивизии для утверждения плана боевой и политической подготовки на учебный год. Полк дислоцировался в пгт (поселок городского типа) Топчиха Алтайского края, дивизия - в Новосибирске. Ночь в поезде, утром был уже в штабе дивизии. Подымаюсь по лестнице на второй этаж, где были служебные кабинеты многих начальников, в том числе начальника штаба и командира дивизии. Навстречу идет  подполковник, его я не знал. Остановившись, он обращается ко мне, не называя фамилии,  с вопросом: "В Афганистан поедешь?".

Сказать, чтобы я был ошарашен этим вопросом, нет. В те годы подобные вопросы очень часто задавались многим офицерам. Не помню, что ему ответил, но скорее ответ был положительным. План согласовал   со всеми начальниками родов войск и служб дивизии, подписал его у начальника штаба. Просматривая его, он задавал различные вопросы. Я все ждал, что он задаст вопрос про Афганистан, но даже никакого  намека о прошедшем разговоре с подполковником, как в последующем выяснилось, офицером Управления кадров Сухопутных войск, не прозвучало.

То, что вопрос о моей предстоящей командировке в принципе уже был решен,  я  не знал. Хотя понял это только вечером, возвращаясь из Новосибирска   в полк, анализируя встречу с командиром дивизии.

По приезду в полк зашел на квартиру, чтобы повидать жену и сына Сережу, не сказав о прошедшем дне и о возможной командировке в Афганистан. Прошел день, а вечером за ужином, жена сама начала разговор. Не знаю, что повлияло на ее умозаключение - ее интуиция, или что-то в моем поведении было не так. В ее глазах не было слез, они появились значительно позже, в мае 1984 года, когда я находился в Бие, будучи советником командира 18 дшбр.

Где-то через месяц пришло распоряжение из штаба дивизии мне и жене пройти  медицинскую комиссию в Новосибирске. Благополучно ее прошли, и это дало нам основание думать и надеяться о возможной совместной командировке. Но встал вопрос - куда и в какую страну?

Наступил 1982 год. Прошли январь и февраль. В марте благополучно прошли окружные командно-штабные учения. В апреле начали сдавать итоговую проверку. Помню как сейчас - сдаю физическую подготовку, только пробежал 100 м,  и… тут ко мне подходит шифровальщик и передает уже расшифрованный текст телеграммы: сдать должность и 22 апреля 1982 года быть в Москве.  И указывается кому я должен позвонить в Управлении кадров Сухопутных войск.  Естественно доложил командиру полка, он только ответил: "Едешь в Афганистан".

Сдав должность и, попрощавшись с семьей, вылетел на Москву. В назначенное время прибыл в Управлении кадров Сухопутных войск. Офицер-кадровик, знакомый по Новосибирску, уже в полковничьих погонах, после доклада и приветствия, сообщил мне следующее: "Мы вас готовили в Афганистан. Но по решению руководства (какого так и не сказал, а я  научен собственным опытом не стал задавать уточняющий вопрос), и в связи со сложной военно-политической обстановкой на юге Анголы вы убываете в командировку в Анголу на 2 года и без семьи". Назвал он мою должность и предполагаемый военный округ в стране. Но отметил, что по прибытии  в Луанду военное руководство в Анголе может внести коррективы. Однако   изменений не последовало, и в Анголе попал  я точно туда, где сказали в Москве.

Позвонил в полк жене. Сообщил о своем назначении. В ее голосе не почувствовал   тревожных ноток, все же Ангола - это не Афганистан, наверное промелькнула у нее мысль. О событиях в Афганистане она знала не по сообщениям СИМ, а по реальным разговорам с офицерами, побывавшими в этой стране, и главное, каждый день встречалась с женами офицеров, чьи мужья находились там.  А что такое Ангола, какие события происходили в ней и вокруг этого небольшого африканского государства, на тот период никто не зал. Это несколько позже, когда я уже был там,  ее внимание каждый день было приковано к программе «Новости» по телевизору. Но необходимо отметить, что кое-какая информация стала просачиваться  и из Анголы (сужу по ее письмам ко мне).

Обговорил по телефону с женой ее дальнейшие планы и, согласившись, что на период моей командировки она с сыном переедет к своим родителям в Казань, мы попрощались, в надежде на скорую встречу. А эта встреча произошла через год и один месяц, когда я прибыл в отпуск в июне 1983 года.

Управление кадров Сухопутных войск    направило меня в 10-е Главное управление ГШ и здесь, как и многие другие, в течение 7 - 10 дней проходил предкомандировочную подготовку. Что она из себя представляла, не описываю, так как об этом уже сообщалось в воспоминаниях других участников ангольских событий. Ведь схема подготовки была примерно одна и та же.

В этот период познакомился с Володей Забродским. В какой то степени, наша служебная карьера на тот период совпадала: годы окончания военного училища, службы в ГСВГ, учебы в военных академий и одинаковые должности до знакомства. Разница была только в том,  что он был "пехотинец", а я "танкист" до назначения, после окончания  академии БТВ, на должность начальника штаба мотострелкового полка. Володю готовили в 6 ВО советником начальника штаба пехотной бригады, а меня, как уже отмечал в 5 ВО.  В последующем мы несколько раз встречались: получилось так, что наши отпуска после годичного  пребывания в Анголе совпали, вместе возвращались после отпуска в Анголу, а затем только в конце 80-х, работая в ВАФ, несколько раз в одном из управлений Сухопутных войск, когда я приходил к Валерию Люкину, тоже ветерана Анголы.

Так решился вопрос с моей командировкой в Анголу. Нас отправили еще до начала майских праздников, т.е. 30 апреля 1982 года.